Лукина хмыкнула и отвернулась,
отбросила за спину косички. Я занял своё место за партой, положил
на столешницу тетрадь, учебник и заполненную чернилами авторучку.
Усевшийся рядом со мной Черепанов вынул из своего портфеля тонкую
ученическую тетрадь, открыл её. Я снова увидел карандашный портрет
Первого космонавта Земли Юрия Гагарина – тот самый портрет,
срисованный с обложки журнала «Огонёк». Черепанов лизнул пальцы,
перевернул страницу. Сдвинул тетрадь в мою сторону.
- Смотри, - сказал он.
Я опустил взгляд на страницу –
увидел там карандашный эскиз. Сразу же подумал о том, что в
«прошлый раз» такой рисунок Черепанов мне точно не показывал. Хотя
сюжетная композиция выглядела для меня знакомо: она походила на
изображение скульптуры «Непокорённый человек» - часть мемориального
комплекса «Хатынь». Я взглянул на лицо «непокорённого человека»,
отметил: оно явно походило на моё. А ребёнок в руках мужчины
выглядел в точности, как тот пионер, которого я вчера вынес из
сарая.
- Ну, как тебе? – спросил
Черепанов.
- Здорово, - ответил я. – Лёша, да
ты талант! Настоящий художник. Занимался в художественной
школе?
Черепанов покачал
головой.
- Не, в художку я не ходил, - сказал
он. – Только в музыкалку. С первого класса. Вместе с твоей сестрой.
До прошлого года там занимался. На пианино играл. Бросил. А
рисовать я сам учился. Нравится мне это дело.
Алексей смущённо опустил глаза –
румянец на его щеках стал гуще.
- Сейчас проверочная будет, -
жалобно произнёс у меня за спиной женский голос. – А я вчера к ней
почти не готовилась.
Будто в подтверждение этих слов
прозвучал звонкий и протяжный школьный звонок.
***
Учительница математики отстукивала
куском белого мела по классной доске – каллиграфическим почерком
выводила на ней цифры и знаки. Я наблюдал за её действиями.
Припоминал, что уже видел (много лет назад), как она записывала
похожие примеры. Память мне не подсказала, справился ли я в прошлый
раз с этой проверочной работой (а если справился, то какую оценку
за неё получил). Математика в школьные годы не доставляла мне
особых проблем – я без особого труда разбирался в её темах, если
открывал учебник или слушал учительские объяснения на
уроках.
Вот только я теперь проблема была: с
того момента, когда я в прошлый раз решал написанные сейчас на
доске примеры прошло больше полувека. Глупее я с тех времён не
стал. Но вот школьные знания подрастерял. В памяти я не обнаружил
даже обрывочных воспоминаний о том, как следовало эти примеры
решать. Я смотрел сейчас на классную доску и чувствовал себя
пятиклассником, очутившимся на занятии по высшей математике. Но
времени даром не терял – прилежно переписывал на страницы тетради
примеры, воскрешая навыки письма чернильной авторучкой.