Хотя они всего-то прошли три шага, чтобы присоединиться к
уютному, совсем не дымному, апельсинового цвета костерку двух
высокомудрых дев.
- Все заметили? - угрюмо бросил кочевник.
Три практика переглянулись между собой.
- Активные техники не работают, шисюн, - отрапортовала Ян, - Ци
ведет себя странно, место похоже на духовную круговерть, как
"Вершина почтительности" или "Холм голодных пастей". Только я не
могу понять, какая энергия здесь течет. Даже самое простое: злая
она тут или добрая.
- Зильая или добьряя, - совсем не добро передразнил ее Алтаджин,
- линьши называют светлой или темной, бестолочь!
Девушка обиженно поджала губы, Дун Цзе покосилась на временного
командира, который походил скорее на угрюмую, ошакаленную версию
самого себя и молча отодвинулась обратно к костру. Ян последовала
ее примеру.
Саргону ничего не оставалось, кроме как пересесть ближе к
Алтаджину, на единственное свободное место. У него еще остались
вопросы и уходить просто так не хотелось, даже если кочевник сейчас
в действительно плохом настроении.
Воцарилась недобрая тишина, усталая и простуженная, как
промокшие ноги дождливой осенью. Саргон хрустнул шеей, покосился на
двух девушек. Одна неподвижно смотрела на огонь, другая уселась в
позу медитации и прогоняла Ци по телу. Слабую, но со стихийным
оттенком - воздушная, судя по его ощущениям.
Он отвернулся в сторону, встретился глазами с Алтаджином. Поймал
его понурый, необычно тихий взгляд. Казалось очень странным видеть
его без всегдашней ухмылки, без закатывания глаз или выражения
легкого превосходства, причастности к чему-то, недоступному
остальным.
- Мой! - в этот раз без пальца вверх, - не может говорить со
мной в этом проклятом месте, - вдруг прошептал он и придвинулся еще
ближе.
- Часто такое происходит? - Саргон не нашелся, что ответить, не
жалеть же придурка? поэтому выпалил первую попавшуюся фразу.
- Не впервые, но… редко. Не расслабляйся, сяобо. Нам здесь
достанется, клянусь Великим Червем.
Страшное предположение посетило голову юного паладина. Он
вздрогнул, замотал головой в отрицании, потом неохотно прикрыл
веки, потянулся к виртуальной надписи на внутренней стороне
век.
Пусто.
Нет, не так. Словно некая сущность поместила его любимую систему
под стеклянный колпак, в комнату кривых зеркал, где не найти ничего
истинного.