Я сделал несколько шагов к
ванной, но меня остановил Виталий.
— Пойду с вами проявлять. Хочу
как можно быстрее увидеть фотографии, — сказал Казанов и первым
вошёл в ванную.
Пол здесь был мокрый. Стены
покрыты трещинами. Пахло сыростью и пленкой.
Ванная была тесной. За старой
занавеской, когда-то прикрывавшей душ, стояли бачки, лотки и
сушильные шнуры.
На стене висела старая красная
лампа. Я не включил ее сразу, пленка не прощает света.
— У тебя тут целая
лаборатория, — Казанов провел взглядом по комнате, вскинул
бровь.
Я не ответил. Все-таки не я
это собирал, но теперь это мое. Выключив свет, я захлопнул за нами
дверь. Пространство сразу сузилось
В полной темноте я аккуратно
достал плёнку из металлической кассеты. Делал все, как учили еще в
школьных фотокружках. Плёнка двигалась с легким шорохом, выходя из
катушки.
Казанов стоял в углу, как в
блиндаже — не шумел и не двигался.
По памяти я нащупал конец
плёнки, вышедший из кассеты. Спираль уже ждала в бачке. Плёнка
должна лечь виток к витку, без слипания.
Я вставил край, почувствовав,
как она зацепилась, и начал медленно крутить, без рывков. Плёнка
пошла послушно. Пальцы вели её вслепую, шаг за шагом. Главное —
сейчас не коснуться эмульсии. Ошибка здесь стоила каждого
кадра.
Когда спираль легла как надо,
я закрыл бачок и только тогда включил красный свет.
Комната наполнилась мягким
светом, приглушённым, ровным. Всё стало как в старом фотокружке с
запахом, треском таймера и с каплями на краях ванны. На секунду я
поймал взгляд Казанова, тот смотрел с любопытством.
— У меня дядя так печатал.
Ванну отнимал под вечер. Я тогда пацаном был…
Я проверил температуру старым
спиртовым термометром с потемневшей, но точной шкалой. Влил в бачок
раствор и завел с тугим щелчком старый механический
таймер.
Потом слил проявитель и пустил
тонкую струю воды. Промывка — шаг обязательный. Без неё кадры
сохранятся ненадолго.
Закончив, я залил
фиксаж.
Казанов чуть кивнул и
прокомментировал:
— Вот это я помню. Какой же
был запах…
Он говорил негромко, не мешая
процессу.
Через десять минут я сделал
вторую промывку, убирая химию. Снял крышку и осторожно за края
достал плёнку.
Кадры проступили. Я повесил
плёнку на шнур, щёлкая прищепками, и она начала медленно
покачиваться, как маятник.
Казанов подошёл ближе и
внимательно посмотрел на плёнку.