Американцы отошли в сторону, что-то
обсуждая в полголоса и время от времени поглядывая на меня, а я
остался стоять в обществе Матвея и обиженного эскимоса. Я стоял и
смотрел им в след, думая о том, что в этом мире я действительно
никто. Они правы, у меня нет ни каких бумаг, друзей, родственников,
если не считать за них диковатого Матвея, что так любит распускать
свои руки. И денег у меня нет. Только сейчас я осознал, что тут мне
придется как-то выживать и подниматься практически с ноля.
- Ну чё племяш? Договорился? – В
этот раз по спине от Матвея прилетело уже мне.
- А? – Толчок лохматого мужика вывел
меня из задумчивости и вернул в реальность - Да, договорился. За
здоровых собак они заплатят сейчас, а за больных только тогда,
когда будут уверен, что те поправятся.
- Тфу ты! Всё не слава богу! –
Матвей снова плюнул на берег острова и обреченно махнул рукой – Ну
ладно, хоть так. Пошли в палатку, темнеет уже, хоть сегодня на
берегу нормально поспим, а то завтра с утра оплывать. Погода
портится, опять по волнам болтаться придётся, потроха трясти. Эх,
занесла меня нелегкая в эту мать её Гренландию, хорошо хоть лето
теплым выдалось! Собак привяжем, покормим, тяпнем для сугрева и на
боковую всем!
До парусиновой палатки,
установленной прямо на берегу было не далеко. Я покорно побрёл за
Матвеем, который прямо по гальке погнал к ней свою собачью упряжку,
тихо радуясь тому, что вопрос о зимовке он больше не поднимает. Мне
главное с этого проклятого острова свалить, а там я что ни будь
придумаю. Да и выпить мне тоже отчаянно хотелось. Набухаться и
забыться к чертям, хоть немного отдохнуть от всего того кошмара,
что творился вокруг.
Но выпить сразу мне не дали. Возле
палатки Матвей развил бурную деятельность. Прикрикивая на нас с
эскимосом, он приказал нам снять с собак упряжь, поймать свободно
бегающих по берегу псов и привязать их на ночь к уже вбитым в берег
колышкам. Каждого отдельно и довольно далеко друг от друга. После
того как мы это сделали, эскимос довольно умело разделал туши
погибших сегодня собак, и раздал куски мяса и костей их же
сородичам. Собаки каннибалы с радостью набросились на свежее мясо,
ни капли, не переживая за то, что совсем недавно оно бегало с ними
в одной упряжке. Я тут же понял, почему собак привязывали так
далеко друг от друга. Свора принимала пищу громко и зло. Только
короткие поводки не давали псам набросится на соседа и отобрать его
кусок пищи, но рычать друг на друга и скалить зубы им это не
мешало.