Дорога к Янтарному
гроту не откладывается в его памяти. Весь путь Танни смотрит на
Эльзу. Впитывает звук ее голоса, когда сивилла обращается к нему
или к отцу. Слов он не слышит, смысла не понимает. Сивилле
приходится по два-три раза повторять вопросы, чтобы до мальчика
дошла суть. Он сгорает от стыда. Но сивилла терпелива. Эльза
улыбается Танни, и ни разу не повышает на него голос. Разве есть на
земле другая такая женщина?!
В гроте к Танни
возвращается ясность рассудка. Они входят туда вдвоем. Отец ждет
снаружи. Вокруг -- искрящиеся наплывы. В темно-желтой, медовой
глубине дробится, мерцает и переливается пламя свечей. Грот целиком
из янтаря. Пол, по которому боязно ступать, стены, золотистые
«сосульки» -- одни свисают с потолка, другие вздымаются навстречу;
гигантские, поменьше, и совсем крохотные, словно драгоценные
иглы...
Грот уходит дальше, в
глубь горы. Нет, туда им с сивиллой не надо. Госпожа Эльза велит
ему сесть прямо на гладкий пол. Раздувает жаровню -- там, небось,
прячется чародейская искра, потому что угли разгораются в считанные
мгновения. Эльза устанавливает жаровню на бронзовый треножник,
бросает в огонь пахучие травы и снадобья. Садится перед жаровней;
вдыхает дым, велев Танни молчать и ждать. Пряный дым навевает
дремоту. Веки тяжелеют. В голове все блаженно плывет, как от вина.
Вино Танни, случалось, тайком пробовал с друзьями. Знает, что
почем. Не маленький. Глаза закрываются, веки слипаются намертво. В
гроте он впервые видит сон, который станет преследовать Танни после
размена. Янтарный кокон несет мальчика вдаль, укачивая в
материнских объятиях. Внизу простирается равнина с мохнатыми,
переливающимися радугой холмами. Холмы подступают ближе, окружая
Танни. У них распахиваются каменные глаза. Растут лапы, клешни,
щупальца; тянутся к добыче...
-- Прочь!
Он приходит в себя. На
лбу покоится ладонь сивиллы -- успокаивая, утешая. Ладонь
возвращает к жизни, гонит кошмар прочь.
-- Грот сказал мне,
что мальчика можно разменять, -- говорит Эльза, когда они выходят к
отцу, изнывающему от ожидания. -- Пальцы на ногах. Еще левый глаз.
Радуйтесь, глаз вылущивать не придется. Он просто перестанет
видеть.
-- А нельзя только
пальцы? -- с робостью интересуется отец. -- Или только глаз?