-- Хорошо, -- речь
давалась с трудом. Онемение колыхалось под сердцем, грозя прервать
дыхание. -- Если я увижу твою правоту, я явлюсь из пекла и
засвидетельствую это. Осталось последнее, сын мой...
-- Что, ваше
величество?
Онемение превратилось
в бесчувственность. Волна плеснула вверх, темным холодом ударила в
голову. Кресло разрослось, мертвой хваткой вцепляясь в жертву. Так
обвивают добычу щупальца осьминога. Гроб, подумал король. Бархат и
дуб. Ну, конечно же, гроб. И все-таки я еще здесь. Фернандес I,
прозванный в народе Великолепным, собрал остаток сил и заревел во
всю глотку -- так, как ревел над телом своего отца, разрубленного
топором от шеи до паха:
-- Король умер! Да
здравствует король!
Ему чудилось: рев
сотрясает небо и землю. На деле же Фернандес лишь беззвучно разевал
рот. Впрочем, крик или шепот -- это напряжение убило его величество
быстрей, чем медлительный яд.
5.
Танни отшатнулся от
окна. Его трясло, на лбу выступила испарина. Жуткий крик до сих пор
стоял в ушах. Что происходит? Не иначе, кого-то убили! Здесь, в
обители сивилл?! Не может быть! «Может, -- мрачно возразил здравый
смысл. -- Что, если началась война? Или с гор спустилась
разбойничья ватага?»
Зловещий ропот толпы
надвигался. Из окна по-прежнему ничего не было видно. От этого
делалось еще страшнее. Сидеть и ждать -- хуже некуда. Надо бежать!
«Ну да, -- хмыкнул здравый смысл, тот еще сукин сын. -- Бегун из
тебя аховый. Помоги Митра на ногах устоять...» Тогда -- хотя бы
выбраться наружу. Увидеть, что в поселке творится.
Спрятаться...
Куда?
Куда-нибудь! В снег
зарыться! Переждать...
Шапки у Танни не было.
Башмаков -- тоже. Только войлочные «топтуны». Возле кровати, на
сучке, нарочно оставленном в стене, висела драная кацавейка.
Натянув ее, а поверх -- овчинный тулупчик, Танни заковылял к двери,
хватаясь за стену, и первым делом поймал занозу в ладонь. Зашипел
от злости и прикусил язык. Краем зрячего глаза мальчик уловил за
окном какое-то движение. По снежной целине, не разбирая дороги, к
бараку бежал здоровенный дядька. В руках -- тяжелая оглобля,
подмышкой -- кое-как скатанный ковер. Лицо перекошено от наплыва
чувств, волосы стоят дыбом, кожух нараспашку...