Темно-зеленый балахон,
расписанный серебряными узорами, закрывал мужчину с головой. Лишь
пара дырок для глаз; и еще одна, гораздо ниже. Сильные ладони
скользнули по бедрам Эльзы; и опять, уже в действительности. Зная
все заранее, переживая каждое событие два раза, Эльза расслабилась,
как советовали сестры. Краткая вспышка боли -- дважды. Размеренное
движение двоилось; предвиденье с легкой задержкой отражалось в
сиюминутности. Жаркая волна растворила боль и стыд, и остатки
страха; и растворила вновь, на самом деле. Девушка услышала, как
она кричит, и закричала.
Сейчас заснешь,
предупредил Дар.
Хорошо, улыбнулась
она.
Когда она очнулась,
комната была пустой. Сон? Красные пятна на простыне быстро убедили
Эльзу в обратном. «Ты вела себя, как похотливое животное! --
бранился стыд, но вяло, без страсти. -- Ты кричала от вожделения!
Позор! Знай об этом мать с отцом...» Отстань, рассмеялась Эльза.
«Ты отдалась быку в балахоне! Сука в течке! Блудная девка...»
Да ну тебя,
отмахнулась Эльза.
Изыди.
-- Ты укротила свой
Дар, -- скажет ей через месяц старшая сестра Корделия. -- Завтра
тебя отведут в храм, и ты вдохнешь священный дым.
На следующий день,
рано утром, в горах прогрохочет обвал. Обломки храма рухнут на дно
ущелья. Источник священного дыма будет погребен под завалами
исполинских камней. Хорошо, что сивилл в этот момент не было в
храме.
Обошлось без
жертв.
Растерянные женщины
сгрудились у обрыва, опасаясь подходить близко к краю. Часть
скалистого склона исчезла вместе с храмом. От базальтовой
перемычки, соединявшей края ущелья, остался лишь узкий мост. На
другой стороне чернела зловещая дыра, открывая вход в недра
горы.
Раньше этой дыры не
было.
Но главное -- ни
единой струйки священного дыма, дарившего сивиллам осознанность
пророческих видений, не поднималось больше со дна ущелья. Привычная
жизнь рухнула в тартарары. Сивиллы жили предсказаниями. Это был
источник их существования. В обитель приезжали издалека; сам
король, бывало, прибегал к услугам сестер. Приношений хватало с
лихвой, включая содержание госпиталя для бедняков. Но одна лишь
утрата доходов не повергла бы сивилл в смятение и трепет. Обвал
похоронил цель и смысл их бытия. Священный дым позволял вызывать
грезы целенаправленно, прозревать будущее просителя.