Осторожно подойдя к двери, я потянулась к щели между ставнями,
пытаясь заглянуть внутрь, но не смогла разглядеть ничего, кроме
темных очертаний.
Звук стих. Затаив дыхание, я прислушалась. Ни шороха. Ни единого
движения. Будто там внутри никого и не было. Только слабо мерцающий
свет выдавал, что кто-то недавно зажигал лампу. Просто
показалось?
Я уже собиралась отступить, но… какая-то нелепая уверенность
подталкивала меня вперед. Ничего ведь не случится, если я просто
загляну проверить, а после пойду спать? И я осторожно потянула
дверную створку.
Теплый, чуть застоявшийся воздух окутал меня, стоило оказаться
внутри. Свет в помещении был приглушенным — лишь одна масляная
лампа на столике, отбрасывающая дрожащие тени на стены.
В первое мгновение я не увидела ничего странного. Низкий
деревянный стол, пара подушек для сидения, кувшин с недопитым чаем…
Но затем мой взгляд опустился чуть ниже, и я застыла.
У дальней стены, в самых глубоких тенях, стоял человек. Я
судорожно втянула воздух, глядя на его неподвижную фигуру.
Мужчина был закован в железные цепи, сковывающие его руки и ноги
так, что он не мог пошевелиться. Одежда, когда-то, возможно,
дорогая, была смята и порвана, слипшиеся от пота волосы облепили
неестественно бледное лицо. Из искусанных губ вырывалось сиплое
дыхание. Но самое странное — он мне показался смутно знакомым.
Я сделала шаг ближе. Кто он? Почему здесь?
Мозг отчаянно копался в воспоминаниях, но ответ ускользал,
оставляя только ощущение, что я должна это знать.
Вдруг перед глазами встали павлиньи лотосы и мертвое тело в
воде. Ого! Так это же тот господин, что отправил посла к праотцам!
Или не тот?
Я наклонилась, вглядываясь в его лицо, и в этот момент… он
рванулся вперед.
Я не успела отпрянуть. Железо громко брякнуло, цепи натянулись,
но его движения были слишком быстрыми. В следующее мгновение я
почувствовала горячее дыхание на коже… и ошеломляюще острую боль в
шее.
— Ай! — Он меня укусил! Ах ты… неужели вампир?! До крови же!
Перепугавшись, что этот псих перегрызет мне горло, я изо всех
сил оттолкнула тяжелое горячее тело. Еще и пинка добавила от
щедрот, чтоб не кусался! И только потом сообразила, что бешеный
цепной псих как-то слишком легко меня отпустил. Словно, отведав
моей кровушки, моментально растерял всю свирепость и превратился в
жалкого и замученного пленника, стонущего на полу.