— А вот
все это, — обвел я рукой хижину бомжа. — Грязь. Вонь. В тряпках
скорее всего крысы сидят. Полная антисанитария. Не дай бог болезнь
какая отсюда в город пойдет. Наша с вами задача не только с
преступностью бороться, но и с эпидемиями. А здесь, если не чума,
так холера или брюшной тиф. Думаю, как вернетесь в участок, приказ
нужно отдать — это гнездо антисанитарии обложить соломой и
сжечь.
Слегка
озадаченный Ухтомский захлопал глазами, потом спросил, кивая на
Паукова:
— А этого
куда?
— А куда
хошь. Успеет выскочит — его счастье, а нет, так пусть тут и
остается. Собаку жалко, но думаю, что Бобик не такой дурак — успеет
сбежать.
— Ваше
высокоблагородие, так остальные дома займутся, — подал голос Фрол,
стоявший в раскрытых дверях. Счастливец, он хотя бы воздух
нюхает.
— Так вы с
господином приставом все и организуете. Пожарных поднимете, пусть
они караулят, чтобы только эта лачуга и сгорела, — сказал я. — Не
дело, разумеется, обывательские дома палить, но обещаю, что нам
награду дадут. Как-никак город спасали. Я ж говорю - на шиша нам
такие лачуги? И их хозяева, которые не желают помогать?
Мои
полицейские, пусть и не сразу, но докумекали, что к чему. Пристав,
переглянувшись с городовым, сказал:
— Тогда
надо приказать, чтобы бочку с насосом везли. Река, пусть и рядом,
но все равно бегать долго. Соседние дома можно сразу пролить из
шлангов.
— Не
дотянется пламя, — авторитетно заявил я. — До ближайшего дома
саженей двадцать, ветра сейчас нет.
— Багры
еще нужно притащить, чтобы сразу — как дом полыхнет, внутрь бревна
заваливать, — вставил свою реплику Фрол. — С четырех сторон упремся
— сразу завалим. У меня бутыль керосина стоит — могу пожертвовать,
чтобы быстрее полыхнуло.
— Нет,
Егорушкин, керосин за казенный счет, — назидательно сказал пристав.
— Все-таки, не наша самодеятельность, а насущная необходимость. Я
деньги выдам, а ты сходишь и купишь. Да и господин следователь
считает, что надо жечь.
— Э,
господа хорошие, а как же я? А Барбоска мой? — растерялся
Ракожор.
— Да,
точно, — вздохнул пристав.— Ваше высокоблагородие, а с хозяином-то
лачуги что делать? Вот, сгорит он, так и хрен-то с ним. Плакать
никто не станет, а дело вы будете открывать?
— Зачем?
Пожар потушите, а если кто-то внутри сидел — не наша печаль.
Родственники у него есть? Нет. Значит, жалобы никто предъявлять не
станет.