Оно понятно: когда ты родилась в семье у высшего лорда, боевого
мага, и с раннего детства считалась сокровищем, это дело одно. Тебе
давно уже все приелось: первые лица империи и их богатые особняки
вкупе с роскошными загородными имениями. А Констанс родилась и
выросла в военном гарнизоне, в бедной семье! И для себя никогда не
жила! Сначала заботилась о младших братьях, потом об умирающей
женщине! И страсть как охота насладиться своим нынешним положением!
Деньгами и гербами!
Но все что Констанс удалось — это тайком умыкнуть поднос. С
которым она направилась вечером на половину старого графа. Может
быть, он заинтересуется визитами? Констанс охотно стала бы его
сопровождать. Может, и ее на танец пригласили бы. Один из давних
друзей его милости. Небось, не рассыпаются еще от старости!
Констанс вышла замуж без всяких ухаживаний и балов. И теперь ее
тоже этой радости лишают! Чудовищная несправедливость!
Но старый граф притворился глухим и принялся жаловаться на
остывший жидкий суп, который подали к обеду.
— Надеюсь, ужин, который вы мне принесли, выглядит гораздо
лучше, — и сват кивнул на серебряный поднос в руках у Констанс.
— Боюсь, что это не съедобно, ваша милость, — со вздохом сказала
она. И тут не повезло!
— Тогда отправьте все это в камин, — и старик уткнулся в
фолиант, размером и весом с надгробную плиту.
Констанс ничего не оставалось, как последовать совету: все эти
приглашения были адресованы не ей. Когда конверты занялись огнем,
она направилась к двери, буркнув под нос:
— Старый зануда.
И вот странность! На этот раз ее услышали! От камина, где сват
не только с наслаждением читал, но и попивал двадцатилетний
портвейн, раздалось:
— Дождитесь, когда вырастут внуки, и вам все будут рады. А пока
не советую ездить с визитами. Вы всех только насмешите.
«Тогда я и сама уже буду старухой! Какие уж тут танцы!» — она в
сердцах бухнула дверью, надеясь, что капли расплескавшегося
портвейна смочат свалявшую пыль веков на древней книге. Хоть
немного досадить зануде.
Который отказывается понимать сорокапятилетнюю женщину, не
утратившую, несмотря на то, что она уже дважды бабушка, ни
здоровья, ни внешней привлекательности. Не говоря уже о бодрости
духа и страстном желании наконец-то потанцевать.
Прошло три дня. Констанс одумалась, вняв словам старого графа, и
сидела вечерами дома, тихо, как мышка в норке. Все еще надеясь, что
злодейка-судьба повернется лицом. И кто-нибудь из высокородных Руци
сжалится над бедной труженицей. Над леди-пчелкой. Решив порадовать
ее шикарным балом у одного из красных лордов и парочкой бокалов
изысканного шампанского.