Потряс головой, словно от этого из неё могли вылететь слова
королевы или в мысли пришёл хоть какой-то вменяемый ответ. Женитьба
на королеве скорпикозов даже в самых смелых моих планах не
фигурировала.
«Потом поговорим, — наконец нашёлся я. — Битва на носу, и я хочу
победить. Ты мне потребуешься, твоя сила».
«Как прикажет господин моего сердца», — склонила Лахтина голову,
и в её мысленном голосе слышалась обида наравне с покорностью.
Да твою мать! Мне что, с ней проблем мало? Сначала гонор,
попытки убить, а теперь такое... Эта тварь, ещё недавно смотревшая
на меня, как на слизняка, решила, что мы поженимся. И я даже знать
не хочу, что в её понимании значит «союз» между скорпикозом и
человеком.
«Рухи, — продолжила, чуть обидевшись, девушка, — это высшие
создания, ждущие своего времени. Когда оно придёт, мир охватят
изменения».
Ну чё, отлично! Я пожал плечами, надеясь, что нескоро. Пока
других проблем и задач хватает.
В пространстве кольца повисла неловкая тишина. Лахтина сидела,
уставившись в одну точку, а я не знал, что сказать. Женитьба на
скорпикозе... Это что-то новенькое даже для меня.
Вдруг она подняла взгляд.
«Мой отец — рух — вёл наш род к победе над другими скорпикозами,
— сказала девушка, словно решив сменить тему. — Его сила была
неподвластна никому из наших. Когда он впервые превратился перед
подданными, многие умерли от страха. Остальные признали его власть
и подчинились».
Вот это уже интереснее. Полезная информация наконец-то.
«Твой отец может менять форму?» — уточнил я.
«Как и все рух, способен принимать любое обличье, — ответила
Лахтина. — В молодости часто развлекался, превращаясь в других
монстров и пугая соплеменников. Сейчас же предпочитает свой
истинный облик — королевский скорпикоз, который больше и сильнее
любого другого».
Интересно... Значит, рухи, живущие в людях, тоже способны на
это? Просто не хотят раскрываться? Или человеческое тело чем-то
отличается от тела скорпикоза?
«Сильнее любого? А почему же тогда водяной медведь его победил?»
— не удержался я от лёгкой подколки.
Лицо Лахтины исказилось от неожиданности.
«Ложь! — воскликнула она. — Никакой водяной медведь не мог
победить моего отца!»
«А вроде оттуда и твоя травма, разве нет? — продолжил я,
наблюдая за её реакцией. — Ты сказала, что дралась с ним и
проиграла».