— Супу и картошки, — я весело подмигнул маме и побежал в
прихожую причесываться.
Ее замечание не было лишено оснований. Я действительно начал
лысеть после двадцати. Не факт, что тому виной была слишком
маленькая забота о волосах, но и совсем исключать этого тоже не
стоило.
И тут дверь в комнату отца открылась. Похоже, что он все-таки
услышал, как я пришел.
— Егорка, ну-ка поди сюда, — добродушно прикрикнул он и махнул
рукой в свою комнату.
Я отложил расческу и зашел внутрь, пытаясь сообразить, что на
этот раз взбредет бате в голову. Убранство его комнаты было вполне
спартанским: справа у стены стояла кровать, слева – шифоньер и
стол, расположившийся ближе к окну. А между спинкой кровати и
дальней стеной виднелся торшер с двумя абажурами. Комната была
самой маленькой в квартире и представлял собой довольно узкий и
вытянутый аппендикс, зажатый между кухней и большой комнатой.
Я сел на единственный стул возле стола, а отец – на кровать.
— Ну что, Егорка, — немного заплетающимся голосом проговорил
отец. – Сейчас будешь учиться играть на гитаре. Иначе девчонки
любить не будут. – Прервал он готовые вырваться у меня
возражения.
Ну, будь по-твоему, батя, подумал я. Сейчас я тебе покажу мастер
класс из будущего. Играть я научился в четырнадцать, сразу же после
смерти отца. И после этого с гитарой уже не расставался.
Отец начал мне показывать простейший аккорд ля-минор. Причем,
когда он провел большим пальцем по струнам, я услышал, что гитара
беспощадно расстроена. Это была обычная шестиструнная Ленинградка,
от которой можно было не ожидать чего-то особенного. Но, как бы то
ни было, это была гитара. А на гитаре я умел играть хорошо.
— Ну что, понял? – прищурившись, спросил отец.
— Ага, — ответил я и с готовностью протянул руку.
— Ну давай посмотрим, что ты понял, — усмехнулся батя и протянул
мне инструмент.
Я поставил аккорд Am. Струны были жестковаты, но пальцы вполне
справились. Я понимал, что схлопочу мозоли на подушечках, но мне
было все равно. Играть на гитаре в одиннадцать песни из будущего –
о таком я даже мечтать не мог.
Я провел по струнам большим пальцем левой руки и хитро посмотрел
на отца. Тот удивленно мотнул головой и усмехнулся. А в следующую
секунду, когда он увидел, что моя рука потянулась к колкам, он
предостерегающе прикрикнул: