На гниль нельзя опереться. Гниль
всегда подведет. Лучше я найду новый перспективный мир и начну
оттуда.
А сюда я еще вернусь и построю вас,
граждане алкоголики, хулиганы и тунеядцы, в стройные колонны по
четыре. Но это потом.
— Октавия, — произнес я. — Здесь
есть поблизости действующий космодром?
— Да, Ваше Высочество.
— Давай выбираться отсюда. А ты,
деградант, снимай ботинки. Снимай ботинки, я сказал! Снял? Оба? А
теперь беги! Беги и не оглядывайся.
Он и не оглядывался. Очень
исполнительный попался.
— Славный был бы правофланговый, —
усмехнулся я, садясь на мраморную ступень и натягивая на себя
трофейную обувь.
Что у пехоты главное? — вспомнил я
девиз инструктора из Академии. Главное у пехоты — ноги! Я даже
подумал, а не завербовать ли мне действительно этого
исполнительного бегуна?
Но нет. Уж я-то смогу найти куда
более достойных спутников, друзей и вассалов.
— Я проложила маршрут, Ваше
Высочество, — доложила Октавия.
— Значит, улетаем,
Да. Улетаем отсюда. И я даже знаю
куда.
Мы летим домой. На «дачную планету»,
мир моего детства. На мою собственную планету. К бабушке!
Да. Для начала, это хорошая цель.
Там я смогу оглядеться, соберу информацию, обдумаю происходящее и
разработаю план действий на первое время. А потом и стратегию
разработаю. Да, это подходящее место, чтобы всё не спеша
осмыслить.
Например, на тему того, как мне всё
это исправить и занять трон галактики.
А ещё там, на Гербере, такие яблоки
растут. Нигде таких больше не найдешь. Объедение!
И, конечно, я даже примерно не
представлял, что за жесть и анархия на самом деле поджидает меня
там.
Попуткой оказался корабль с грузом
для планеты-завода Гиацинт, какое-то оборудование для добычи на
астероидах. Управляла им могучая девушка-пилот с пропорциями
валькирии. В одиночку, не считая парочки косоруких сервов.
Эта девушка, казалось, могла бы
управлять крейсером кончиками пальцев.
Общий язык мы нашли достаточно
быстро.
— Не боишься пиратов? — спросил я её
где-то на второй день пути.
— Ну ты ведь мне поможешь, если до
этого дойдет? — подмигнула она мне.
— Не сомневайся, — вполне серьезно
ответил я. — Конечно. Я в этом разбираюсь. Правда, до абордажа
лучше не доводить. В абордаже я меры не знаю.
— Какой же ты клёвый, — наградила
меня широкой улыбкой эта белокурая дочь космоса.
Её, кстати, звали Снегирина, и она
была неподдельная блондинка. История, похоже, классическая —
обедневший дворянский род с Периферии, безотцовщина, школа
гражданских пилотов…