Воительница грубо отодвинулась назад,
заставив ножки стула со скрежетом проехаться по деревянному полу.
Она насупилась и смотрела теперь на пироманта исподлобья, скрестив
руки на груди.
— Ну, не сердись, — ласково заговорил
тот, ощутив внутри легкое смятение. — У меня не было цели тебя
раздражать. Напротив, я надеялся сделать приятное. Ты ведь хотела
познакомиться, потому и пришла.
Сидящая недовольным сычом Вейка опять
смутилась. На ее лице появилось такое выражение, с которым, обычно,
признают вину.
— Это верно, — она отвела взгляд на
колени. — Я хотела с тобой познакомиться.
Послышался звон в дребезги
разбившейся посуды где-то на нижних этажах помещения. Рэйвир
недовольно закатил глаза и поднялся из-за стола.
— Сейчас буду, подожди немного, — он
направился к двери.
Вейкира осталась одна.
Слишком тихо…
Вейка глухо протарабанила по столу
мотив одной любимой песенки, которую они пели группой в школе
солдат. Песня называлась «Не бойся битвы — смерть ты не отсрочишь».
Воительнице она очень нравилась своим призывом сражаться яростно,
не страшась погибнуть, ведь все мы уже мертвы: кто-то в будущем,
кто-то в прошлом.
Помимо глубокого философского смысла,
привлекал задорный ритм. Такие песни, как эта, нельзя слушать с
утра, иначе рискуешь весь день крутить ее в голове, бубня себе под
нос. И вот Вейкиру угораздило снова ее вспомнить.
— Можешь прятаться, скрываться,
Смерть, рожденная с тобой,
Будет, следуя, смеяться,
Вместе с матушкой-Судьбой… — едва
слышно напевала она, стараясь развлечь себя в ожидании. Казалось,
Рэйвир отсутствует целую вечность, хотя на самом деле он ушел всего
несколько минут назад.
Тишина не отступила даже после
скромного исполнения песни.
«Где же мы находимся?» — эльфийка
задумалась. Место действительно не было похожим на таверну. На
нижних этажах не звучало ни смеха, ни ругани, лишь густая,
проникающая куда-то под горло, тишина.
Раньше комната, в которой они с
магистром находились, казалась широкой, пускай и темной, но сейчас
ее словно сдавило стенами. Вейка сидела за пустым широким
прямоугольным столом, багровая скатерть которого только
подчеркивала полумрак, превратившийся из расслабляющего и уютного в
тяжелый и напрягающий.
Возможно, дело в забитых книжных
шкафах, что тянулись вдоль деревянных резных панелей. Именно они
могли визуально сжимать пространство. Но почему же раньше девушка
не испытывала здесь столь сильный дискомфорт?