А теперь все-таки давайте вернемся к тем троим несчастным,
которые уже собрались было отправиться обратно в здание аэропорта.
Учитывая то обстоятельство, что рядом с ними стояла тележка, до
верху заполненная багажом, а свободных носильщиков в поле зрения не
наблюдалось, положение главы семейства, который позорным образом
должен был сам катить свои многочисленные пожитки, казалось уж
совсем невыносимым.
Приблизившись к ним, я обратился к господину средних лет в
щеголеватом, но при этом весьма тонком черном пальто, который уже
готовился взяться за ручку тележки с багажом.
— Прошу меня простить, сударь, — и я почтительно склонил голову,
— я случайно заметил, что у вас какие-то неприятности. Не могу ли я
вам помочь?
Все семейство разом обернулось ко мне. Господин, одетый явно не
по погоде, зябко передернул плечами и вопросительно посмотрел на
меня.
— Простите за бестактность, — я вновь слегка склонил голову. —
Где же мои хорошие манеры? Видите-ли, я слишком долго жил
заграницей. А тамошние слишком вольные нравы могут испортить любого
даже самого ярого поборника этикета. Позвольте представиться: князь
Александр Андреевич Островский, — и я отвесил уважительный
поклон.
В глазах господина в тоненьком пальто на миг промелькнуло
удивление. Он тут же приосанился, и поклонившись в ответ,
произнес:
— Граф Петр Филиппович Доронин. Моя супруга, Елена Михайловна и
наш сын Николай, — он поочередно показывал на членов своей
семьи.
Супруга графа сделала небольшой реверанс, зябко при этом
поежившись, а продрогший мальчуган чопорно поклонился.
— Видите ли, князь, наша машина сломалась и нам совершенно не на
чем уехать в город, — развел руками Петр Филиппович.
— Может тогда вы соблаговолите воспользоваться моим автомобилем?
— И я указал на черный Роллс-Ройс. — Внутри места хватит всем. Я
почту за честь довезти вас до дома.
— Но как же наш багаж? — нерешительно посмотрев на мужа, который
готов был уже согласиться, спросила супруга графа.
— Нет никаких причин для беспокойства, любезная Елена
Михайловна. Взгляните на тот черный фургон. — И я показал
автомобиль, припаркованный чуть впереди Роллс-Ройса. — Там загружен
мой багаж и еще предостаточно места, чтобы разместить и ваш. Вы
окажете мне очень большую честь, если согласитесь разделить со мной
дорогу. Дело в том, что я в Петербурге человек новый и совершенно
никого здесь не знаю. И если наше случайное знакомство поможет мне
войти в здешнее светское общество, то я искренне буду считать себя
вашим должником.