— Результаты голосования! — громко
объявил старик, и начал зачитывать имена и фамилии.
Моя была пятой по счету.
Вележская тихонько взвизгнула и
сжала мою руку. Свят выдохнул с облегчением. А я испытал странную
смесь гордости и тревоги. Командовать — значит нести
ответственность. Не только за себя, но и за других. В этом мире,
где каждый был сам за себя, это звучало почти абсурдно.
Но выбор был сделан. Теперь я должен
стать не просто выжившим, но лидером. Тем, кто принимает решения.
Тем, кто будет отвечать за их последствия. Тем, кто может сложить
голову из-за допущенных ошибок.
После оглашения имен всех имен и
количества Рун, стало понятно, что все командиры — двухрунники. А
значит, каждый из нас убил как минимум двух человек. Страх и
уважение кадетов к Рунной Силе перевесили человеческие симпатии и
антипатии.
— Командиры! — голос воеводы громом
разнесся по двору. — Поздравляю вас! Быть выбранными своими
товарищами — это честь. Но командовать — значит нести
ответственность и подавать пример подчиненным. Пример боевой
доблести, храбрости и силы. Вам предстоит особое испытание, которое
покажет: способны ли вы на это. Пройдите за мной. Остальные кадеты
останутся во дворе и будут ожидать вашего возвращения.
Я оглянулся на Свята. В его взгляде
читалась тревога. Испытания на Играх всегда идут об руку со
смертью, это мы уяснили четко. Ирина стояла неподвижно, сложив руки
на груди. Ее лицо ничего не выражало, но глаза…
— Возвращайся! — тихо сказала она. —
Я… Мы будем ждать.
Я кивнул, развернулся и пошел к
ступеням, где уже собирались другие командиры. Нас было двенадцать
— по числу команд. Разных, непохожих, но объединенных одним — мы не
только выжили в первые дни Игр, но и стали двухрунниками.
Воевода повел нас внутрь башни. Мы
поднялись по широкой лестнице и оказались в просторном трапезном
зале. Пахло пылью, человеческой кровью и Тварями. Запах был сильный
— сладковатый, с нотками гнили. Не спутать ни с чем.
Большую часть зала занимали клетки.
Двенадцать одинаковых цилиндрических конструкций из прутьев
толщиной в палец и диаметром около пяти метров. В каждой клетке
сидела Тварь. Все они были совершенно разные, но чувство омерзения
вызывали одинаковое.
Твари не двигались и были похожи на
чучела, созданные безумным художником-таксидермистом. Казалось, что
они спали. Или находились в оцепенении.