Английский посол поднял глаза, предполагая, что сейчас прозвучат
самые главные слова. Для Сеймура не было секретом, что именно
Россия хочет предложить Великобритании. Но не показывать же перед
канцлером свою осведомленность!
Карл Васильевич Нессельроде считал, что полностью контролирует
разговор с английским послом. Был убеждён, что-то, что он предложит
англичанам — выгодный в равной степени и России, и Англии договор.
Нессельроде не был злым гением дипломатии, хитрым английским
шпионом, пусть он и старался действовать в угоду английским
интересам, но при этом в своей душе не продал Россию. Просто
дипломат и чиновник был убежден, что тандем Россия-Англия нерушим,
что нет таких проблем, что могли бы создать предпосылки ссоры.
Между тем промышленный переворот в Англии завершён или почти
завершён. Уже чаще всего машины производят машины. Количество
товаров растёт в геометрической прогрессии, и далеко не глупые умы
европейских держав начинают осознавать, что всеобщему благоденствию
может прийти конец, если вовремя не предпринять нужных мер. Нужны
рынки сбыта, нужно усиливать давление на колонии. Только так
европейские экономики смогут процветать в дальнейшем — держа других
под пятой.
А тут ещё неурожаи, что заставили англичан всерьез искать пути
снабжения страны продовольствием. Кто же это может быть, как не
Россия с её просторами! Однако платить серебром англичане не
хотели, чтобы не усугублять внутренний кризис. Так что
расплачиваться можно и товарами, но… Русские не хотят, почему-то,
окончательно убивать свою промышленность.
Россия же купалась в своём величии, смотря на соседей, как на
возможность расширения, прежде всего, территориального, а в меньшей
степени — рынка сбыта товаров. Да и товаров этих не так чтобы и
много, хватает для внутреннего рынка, впрочем, и он не так сильно
развит. Так что канцлер Российской империи искренне считал, что
англичанам будет выгодно, если Константинополь станет международным
торговым городом, где можно будет торговать с Россией, с
балканскими странами английскими товарами. И не понимал Конкрина,
министра финансов. Этот, мол, упрямец не хочет взимать пошлины с
английских товаров окончательно!
— Так что скажете? — и теперь не к месту бодро спросил
канцлер.
— Вы полностью правы, мой друг. Англия не поддержала бы горстку
черногорцев, — сказал Гамильтон Сеймур.