— Я не знаю, где он.
— Не знаешь? — так мог бы рычать настоящий зверь. — Ты же к нему шла. Бежала.
— Я от тебя бежала! Подальше.
Его глаза снова яростно сверкнули желтым огнем.
— К генералу?
— На тот свет! — выпалила я. — Лучше сразу на тот свет, чем снова к тебе!
Альфа отпустил меня, то ли для того, чтобы убить, то ли из опасения убить на месте, обрубить такую важную ниточку к генералу. Узнать, что он все-таки собирался сделать, мне так и не довелось, потому что, как только исчезла опора в виде звериных лап, мои колени окончательно подкосились, и я начала оседать. Свалилась бы на землю или ниже, в ту нору, в которой совсем недавно пряталась, но мне не позволили.
Теодрик подхватил меня до столкновения с почвой, которая решила уйти у меня из-под ног.
— Что с тобой? — грозно прорычал он.
Голова стала тяжелая-тяжелая, настолько, что запрокинулась назад — я уже не могла держать ее ровно.
— Я… в порядке, — я с трудом пробормотала ответ. Собственный голос показался мне далеким и нечетким, в горле запершило. Да что со мной?
— Если ты притворяешься, то перестань.
Притворяюсь? Я бы снова рассмеялась, если бы могла. Мне такое даже в голову не пришло. Вервольфы же чувствуют фальшь. Мир раскачивался перед глазами, лицо альфы то приближалось, то удалялось, хотя он продолжал вглядываться в мои глаза.
Теодрик принюхался, осторожно опустил меня на землю, а затем ощупал мою голову. Когда обнаружил шишку на затылке, выругался сквозь стиснутые зубы. На языке вервольфов, но интонация лучше всего все передала. Я бы дернулась от этого рычания, но больше не владела своим телом: руки и ноги совершенно меня не слушались. Когда же он меня снова поднял, моя голова закружилась, и вместе с ней все вокруг. Вервольф хоть и нес меня аккуратно, от него текла такая сила ярости, что я уже не надеялась для себя на хороший исход.
Одно знала точно.
— Не надо… в лагерь, — пробормотала вялым языком. Как только вообще что-то сказать смогла!
— Не в лагерь, — впервые согласился со мной зверь. Или мне это послышалось, потому что дальше я окончательно погрузилась в темноту. А проснулась от горячего и влажного прикосновения к коленке.
Я подскочила. Дернулась. Встретилась ошалевшим взглядом с раздраженным взглядом альфы и замерла.
Я лежала в какой-то пещере на том же пледе, что я успела утащить из его шатра. Сверху давил каменный потолок, у входа был разведен костер, за костром — стена дождя, которая с грохотом обрушивалась с неба. Моя юбка была задрана до бедер. Прохладный воздух гулял по коже, отчего она вся покрылась мурашками, а обнаженный вервольф склонился надо мной.