— Матерь божья… — прошептал Олег,
глядя на поле. — Сколько же их тут…
Их действительно было много. Десятки
лютокрыс бродили по полю. Здоровенные твари, серые, серо-бурые и
коричневые, с клочковатой шерстью, длинными голыми хвостами,
волочащимися по земле. Они передвигались неуклюже, вразвалку, но
чувствовалось, что при необходимости они способны на стремительный
бросок. Некоторые что-то грызли, другие просто сидели,
осматриваясь.
Время от времени одна из крыс
поднималась на задние лапы, вытягивалась, как суслик, и замирала,
принюхиваясь и водя уродливой мордой из стороны в сторону. Их
черные глазки-бусинки безразлично скользили по пространству.
— Здоровые, — тихо сказал Руслан, не
сводя глаз с одной особенно крупной особи, копошившейся у входа в
нору неподалеку от нас. Она была размером с матерого волка, если не
больше.
— И чем они тут питаются? — задумчиво
произнес я, наблюдая за их поведением. — Явно не кореньями. Поле
заброшено, никакой дичи тут, кроме них самих, похоже, и нет.
Земледелием они точно не промышляют.
— Таскают из леса, — так же тихо
ответил Иван. — Охотятся. Поодиночке или стаями — не знаю. Видел
следы — и оленей рвут, и кабанов, не брезгуют ничем. Твари умные и
очень опасные. Говорят, у них тут своя… королева есть. Или король.
Огромная тварь, прародительница всего этого выводка. Живет в самой
глубокой норе.
Я присмотрелся к норам. Четыре самых
больших располагались примерно по сторонам света, как я и
предполагал, анализируя местность издалека. Они явно были главными
входами в их подземное царство. Сколько там уровней, какие ходы —
представить было невозможно. Целый подземный город, построенный
мутировавшими грызунами. Удивительно и жутко одновременно.
Внезапно за нашими спинами, совсем
рядом, раздался громкий треск сухой ветки. Мы все как один замерли,
а затем медленно, как в замедленной съемке, обернулись. Кровь
застыла в жилах.
В нескольких шагах от нас, у самой
кромки леса, из которого мы только что вышли, стояла лютокрыса.
Крупная, матёрая, она держала в зубах окровавленную тушу молодой
косули, которая была почти такой же величины, как и сама крыса.
Видимо, возвращалась с охоты и наткнулась на нас совершенно
случайно.
Наступила гробовая тишина. Мы
смотрели на крысу. Крыса смотрела на нас. Она стояла неподвижно,
лишь ее длинные, жесткие усы подергивались, улавливая наши запахи.
В ее черных глазах не было ни страха, ни агрессии — лишь холодное,
животное любопытство и, возможно, оценка. Она явно решала, стоит ли
связываться с пятью странными двуногими существами ради своей
добычи или лучше убраться восвояси.