Вот так. Никакой издевки, лишь
спокойная констатация факта. Он действительно выполнил мою просьбу,
пусть и использовал ее как повод для визита. Уважение? Да, оно
есть. Но и свой интерес он блюдет неукоснительно. Партнерство,
основанное на взаимной выгоде и шатком доверии. С ним всегда так —
игра на грани, где дружба и политика переплетены слишком тесно.
Хотя, дружбу наши с ним отношения
назвать ой как не просто.
Я слегка кивнул царю, принимая его
слова и жест.
— Весьма признателен, Ваше
Величество. Рад видеть Маргариту в добром здравии и хорошем
настроении. Прошу вас, проходите в дом. У нас скромно, но мы всегда
рады гостям. Особенно таким.
Царь благосклонно кивнул, принимая
мое приглашение. Он умело накинул поводья на верхнюю перекладину
нового, крепкого частокола, заменившего гнилой забор, и направился
ко мне и Маргарите, которая тут же с легкой улыбкой взяла меня под
руку, подмигнув подведенным глазом.
Ох и бесовка. Теперь, когда я видел
ее отдохнувшей и полной сил, я, кажется, понимал о каком бунтарстве
говорил ее драгоценный дядюшка Государь.
Мы втроем двинулись по двору, где я
делал краткие пояснения, хотя и понимал, что Долгоруков сам все
прекрасно видит. Но таковы тут были традиции. Объяснять то, что
видно невооруженным глазом.
— Как видите, Ваше Величество, работа
кипела, — я махнул рукой в сторону господского дома, где теперь
красовалась новенькая, идеально уложенная черепица. — Бригада была
отменная, мастера своего дела. Крышу перекрыли на славу, ни одного
изъяна. И за материалы отдельное спасибо, они пришлись как нельзя
кстати. Мы бы своими силами еще долго латали дыры.
Царь на мгновение задержал взгляд на
крыше, затем перевел его на обновленные окна первого этажа, на
вычищенный двор. На его лице промелькнуло что-то вроде смущения,
смешанного с удовлетворением от увиденного прогресса.
— Право, барон, не стоит
благодарности, — ответил он, слегка неловко качнув головой. — Это
моя вина, что я пожаловал тебе поместье в таком запущенном
состоянии. Следовало проверить все заранее. Дворецкий, к слову,
просил передать свои искренние извинения за эту оплошность… и за
крестьян тоже.
Я удивленно вскинул брови, услышав
последнюю фразу.
— А крестьяне тут причем? — искренне
не понял я. — Они замечательные люди, Ваше Величество. Работящие,
смышленые, честные. Именно такие, каких я и просил. Так что за это
Игорю Ефимычу уже я могу сказать спасибо, — я не смог сдержать
смеха, вспоминая забитый и испуганный вид моих новых подопечных в
первый день и то, как они преобразились сейчас. — Если он и хотел
мне таким образом подгадить, то пусть умоется, — хохотнул я. — Он
жестоко оплошал, сделав мне такое одолжение, которого я бы при
других обстоятельствах, возможно, и в жизни не добился. Лучших
работников и желать нельзя!