У надворотной башни собрался негласный совет командиров, где
военачальники, перебивая друг друга, обсуждали, как быть дальше и
как выбраться из кошмарного положения. Им очень не хотелось попасть
на костры – ведь те, кто дал клятву в верности «антихристу» вряд ли
заслужат оправдания на суде инквизиции.
Гонец вернулся от Садко Поморича с ответным письмом. Строптивый
барон, подзуживаемый монахами, наговорил в нём себе на казнь – он
отказывался повиноваться «царю» и был уверен, что они с Цветаном,
объединив усилия, смогут относительно легко одолеть некроманта.
«Тебе конец, выродок тьмы. Мы сражаемся во имя Христа. И скоро
ты, твоя Лиза, Жанна Житник и все ваши отпрыски будут обжариваться
на кострах, а я, если повезёт пережить грядущий бой, буду с
удовольствием слушать ваши крики. Но если ты сдашься, то мы
подумаем над тем, чтобы сделать твою участь менее мучительной.»
Какой наивный идиот. Камил уже перебирал варианты наказаний,
каким он подвергнет Поморича и его семейку. Подобные высказывания в
свой адрес он никогда не простит. Садко навсегда упустил свой шанс
на счастливое или хотя бы сносное будущее.
-- У нас времени до вечера, -- рассуждали сотники. -- Значит мы
можем ударить по Поморичам и монахам, пока Цветан не успел
подготовиться к штурму стен!
-- Да! Их там всего пять сотен! – говорили другие. -- Для шести
сотен ваших мертвецов это будет лёгкой прогулкой!
-- А сколькими мертвецамивы обзаведётесь при этом! Да пусть
Цветан потом хоть заштурмуется! Ему не взять тогда эти стены ни за
что!
-- Ваши мёртвые орлы перехватят всех птичек с письмами, --
предлагали сотники. – Чтобы Цветана даже не сумели предупредить о
нашей вылазке. Он простоит попусту и узнает о разгроме, когда будет
слишком поздно идти на штурм!
Сотники спорили между собой. Как же действовать лучше всего? Но
все они сходились на одном – надо нанести удар первыми.
-- Жалко мне их солдат, -- ответил Камил Миробоич. – Никакой
вылазки не будет. Мы останемся ждать на стенах.
И командиры недоумевали, не доверяя своим ушам. Вылазки не
будет, потому что некроманту жалко вражеских солдат? Что? Неужели
положение настолько отчаянное, что названный Царь уже успел
обезуметь?
-- Но будьте бдительны. Времени у нас, скорее всего, до
завтрашнего утра. Вряд ли они начнут штурм раньше.