Даже ленивые бояре выбежали на Тракт, чтобы убедиться в
правдивости слухов. Увидав счастливого Цветана – присягнувшего к
некроманту по примеру своего не менее счастливого брата Искро – они
и сами начинали подумывать, уж не баснословно ли повезло им, что
Камил пришёл ко власти. И точно ли он «темнейший», если все, кто
идёт за ним – светлеют от улыбок?
Отдельно от всех стояли имперские послы. Антоний, кажется,
оценивал численность проходившей по Тракту дружины, увлечённо
разглядывая каждого бойца, тогда как его напарник о чём-то
возмущался и причитал.
Дружинники гарнизона же радовались, приветствуя примкнувших
соседей. Кто-то горлопанил о возрождении Царства, о том, что все
они вновь объединяются – и всё это благодаря величайшему и
мудрейшему Камилу Миробоичу – этим голосистым Камил заплатил ещё
вчера, чтобы те занимались восхвалением. И голоса их, помноженные
на эффект от неожиданного присоединения Лесной Дали, были
подхвачены обычными горожанами.
-- Царство возродится вновь! Хвала Миробоичу! – кричали
некоторые, кому Камил точно не платил.
Западные ворота открылись. Из них хлынула бурным потоком гвардия
Цветана. Пять сотен отборных конников издавали воинственный клич,
бросаясь в атаку. За ними вышла и Дружина Смерти с огромным
Кентавром, ужасной Химерой и устрашающим Трубадуром.
Садко Поморич и епископ Старого Капища вполне ожидали вылазки.
Но никто не был готов к тому, что из врат выйдет сам Цветан со
своей гвардией. Именно поэтому в рядах их возникла суматоха:
собирать ли свои отряды в боевой порядок или же готовиться радостно
встречать неожиданного гостя, должно быть, разгромившего
некроманта.
Лишь выскочившие следом за гвардейцами мертвецы вызвали у
сотников ещё большее недоумение. Лагерь на небольшом холмике
проснулся. Воители сбегались в отряды, выставляли вперёд копья. Но
каждый терзался одним вопросом – что же происходит, чёрт
возьми?
Никто не предложил им очередных переговоров – Миробоич приказал
нанести удар.
Тяжёлая гвардия обрушилась на едва сформированные построения. С
противоположной стороны и в то же самое время нанесла удар железная
мёртвая конница во главе с Кентавром. Мертвецы сокрушали
неуверенный строй перед собой с той же лёгкостью, с какой топор
разламывал трухлявые поленья.
Железяки насаживали врагов на длинные кавалерийские копья,
закованные в доспехи мертвецы кололи монахов. Кололи, а не рубили –
чтобы сохранить трупы в целости, и чтобы потом некромант поднял их
всех.