-- Получается, твоя жизнь жалка настолько, что ты принимаешь
серость за цвет. Так не лучше ли её закончить, о чём я и спросил в
начале этого разговора?
-- Твои слова – глупость, юноша. Это и отличает нас,
бессмертных, от смертных, -- ответил Корнелий, глядя свысока. – Вы
не выносите скуки, какая начинается в вашей старости. Вы считаете
старость – жалкой. Я же вижу в ней величие. Вижу в ней – рассвет
истинной жизни, освобождение от всего худшего. Люди становятся
просто тенями своих давно увядших страстей. Вот что действительно
жалко. И затем вы умираете, разлагаясь на червей. Мы же,
бессмертные, находим бесконечное наслаждение в порывах ветерка, в
снующих под ногами жуках, в быстром течении могучих рек и в сиянии
далёких звёзд.
-- Это всё – лишь красивые слова. Они ничем не помогают
горю.
-- Что ж. И баран не увидит ангельский лик, отразившись в
зеркале, -- сказал Корнелий, и Камил разозлился, побагровев от
ярости, но потом что-то понял – и рассмеялся. Возможно, над словами
вампира стоило тщательно поразмыслить.
-- Время – лучший лекарь. Оно несёт мудрость, избавляет от
страстей и ослабляет власть горя, -- добавил Корнелий. – Вот мой
тебе совет – испей чашу до дна.
-- Не намекаешь ли ты мне стать вампиром?
-- Зачем? Тогда от тебя не будет никакого толку. Ведь вампиры не
владеют Изнанкой, а принадлежат ей. Впрочем, если ты захочешь
скрыться в далёких лесах за океаном – это лучший выбор. Сны
вампиров находятся под защитой Мары.
-- Ты можешь превратить меня в вампира?
-- Могу, но я не стану этого делать. Иначе зачем я вообще пошёл
за тобой? Ты станешь сильным, но очень голодным – и симбионты
запихают тебе святые копья через зад, а я буду смотреть на это
издалека, потому что мне-то хватит опыта замести следы, а вот
тебе... Соберись, Камил! И расправься с врагами, как тебя учил
командир Орманд и Ларс. Что они бы сказали, увидев тебя сейчас в
печальном состоянии?
Следовало отвлечься на что-то полезное. Чтобы хоть перед сном
убежать от плохих мыслей. Камил созвал совет из баронов и князя
Цветана, и предложил тем обсудить всевозможные шаги, дальнейшие
действия в противостоянии с Престолом.
Но вряд ли они могли предложить что-то лучшее, чем мог придумать
сам Камил, ведь бароны не так хорошо разбирались в положении дел на
юге чуждого им княжества. Зато каждый считал себя самым умным.