Ничего, этот потухший костерок я раздую — и нести к реализации
мы будем уже мои идеи.
— Я соберу начальство, и мы еще поговорим, — бросил я Насте,
вышел в коридор, осмотрелся, чтобы всяких Евгениев Леонидовичей не
было, и направился на поиск руководства.
Через час мне удалось собрать руководство училища в кабинете
директора. Не сразу откликнулась Марьям Ашотовна на просьбу
обсудить некоторые детали моих предложений. Женщиной она оказалась
обидчивой, как, видно, и властолюбивой. Но зато ей как раз хотелось
взять свое и указать мне место уже при поддержке директора.
Вот и посмотрим.
— Настя, и ты туда же? Ну ладно этот, — Марьям указала в мою
сторону.
— Мариям Ашотовна, не нужно обо мне говорить в третьем лице в
пренебрежительном тоне. Вы же трудитесь в педагогике, вы элита
общества. Неужели вам всем нравится работать в навозной яме? —
жёстко сказал я, собираясь продолжить, но был перебит.
— Выбирай выражения! Кто ты такой, чтобы судить о нашей работе?
— сказал директор, меняя свой скептический усталый вид на какое-то
хилое подобие гнева.
— Ко мне на «ты» можно обращаться после моего разрешения, даже
такой красивой и мудрой женщине, как Мариам Ашотовна. Давайте к
делу, Семён Михайлович, хорошо?
Директор что-то пробурчал, но под нос, а я продолжил.
— Я предлагаю варианты, как можно улучшить работу. Если есть
конструктивное предложение или указание на мою неправоту, по
существу, говорите. Так вот. Разве это нормально, что дежурный по
общежитию должен применять свои боевые навыки для того, чтобы
урезонить наших учащихся? Предлагаю не доводить до этого — я
предлагаю профилактику правонарушений и преступлений.
Наступила пауза, мяч был на стороне администрации. Кроме Михаила
Семёновича и Марьям Ашотовны в кабинете был ещё и заведующий по
производственному обучению. Это был уже явно старичок, который мало
реагировал на внешние раздражители, в том числе и на наши споры.
Казалось, он вот-вот захрапит, несмотря на накалившуюся обстановку
в кабинете директора. Какой-либо инициативы от него ожидать не
стоило, но оно к лучшему. Хватит мне яростного сопротивления и от
знойной армянской женщины, ну и директора, чей покой я посмел
нарушить.
— Настя, я запрещаю тебе отправляться с этими идеями в районный
комитет Комсомола, — строго заявила Марьям Ашотовна.