Настя несмело вздёрнула указательный палец, будто собиралась
заговорить, но тут же поникла.
Казалось, что моё поражение неизбежно. Я работаю всего лишь без
года неделю, кажусь для всех собравшихся выскочкой, кто меня будет
слушать? Но были и другие аргументы, и наиболее эффективны они были
как раз для людей старшего поколения.
— Я вас не вполне понимаю. Вы что, выступаете против линии нашей
партии, лично против Леонида Ильича Брежнева? Или против первого
секретаря обкома Григория Васильевича Романова? — я демонстративно
упер руки в боки, и обвел всех строгим взглядом. — Разве они не
ратуют за то, чтобы навести порядок в ПТУ? Разве нет указаний
усилить, улучшить систему профессионально-технического
образования?
«Ну уже… Давайте… Пусть сработает триггер страха — вам же не
хочется прослыть „врагом народа“, или непоследовательным
проводником идеи партии?» — думал я.
— Но вы уж так-то вопрос не ставьте, — переглянувшись с Марьям
Ашотовной, неуверенно, даже слегка заискивающе проговорил директор.
— Мы всемерно за новые идеи. И готовы поддержать линию партии….
— Бесспорно. Будем улучшать, — перебила завуч с укоризной
посмотрев на директора. — Но тогда на вас коллектив, который нужно
будет ещё убедить делать то, что вы предлагаете! Попробуйте! Это
вам не языком молоть!
Из её уст это было не согласие и не предложение — скорее,
издёвка. Не сдаётся баба.
— А если я буду всё это делать, то чем будет заниматься
руководство нашего училища? — я изогнул бровь, сохраняя
невозмутимое выпадение лица. — Я же не прошу вас сделать всю ту
работу, которую я предлагаю. Сам буду её делать, товарищи помогут,
комсомол подскажет и поможет. Если нужно будет, пойду за советом к
старшим товарищам, то есть в партийные органы. Вы же видели в моём
деле, что я кандидат в члены партии.
Все напряглись — они прекрасно всё поняли. Из моих уст звучали
сейчас выстрелы тяжелой артиллерии. Я грозился потрясти тот мирок,
который собой представляло ПТУ. Тут никто не хотел привлекать на
себя лишнее внимание, живя по простому принципу: подальше от
начальства, поближе к столовой.
Кстати, насчет столовой. У меня может появиться рычаг
воздействия и на Ашотовну, и на Семена Михайловича. Все знали, и
баба Даша, и кумушки в общежитии, что столовая делится «добычей» с
ними, чтобы не беспокоили и давали и дальше тягать продукты домой.
Недаром набор в кулинарные техникумы самый жесткий. Все стремятся
стать поварами, и это при том, что зарплата у них мизерная. Мол, на
кухне ни сам, ни семья голодать не будет.