— Я хочу и буду работать. Я не просиживать штаны сюда пришёл. Да
и как тут не работать, когда такие женщины у власти, — сказал я,
взял у неё из рук десяток листов, исписанных от руки, и вышел в
коридор.
Марьям Ашотовна, которую за глаза, а порой и открыто, называли
Мариной, передала мне должностную инструкцию. Я должен был
преподавать в ПТУ историю и экономику марксизма-ленинизма. Что ж,
предметы вполне мне известные, может, только немножечко стоит ещё
позаниматься изучением плановой экономики. В прошлой жизни я
всё-таки имел незаконченное второе экономическое образование.
В девяностые годы, сразу после развала Советского Союза, у
многих очень остро стоял вопрос о том, что делать дальше — и я тут
был не исключение. Следователи ОБХСС очень скоро были поставлены в
весьма жёсткие условия. Казалось, что в тот момент, когда в стране
совершались наиболее подлые и циничные экономические преступления,
когда всякие рыжие и танцующие пьяными в Германии врали и начинали
расхищать наследие Советского Союза, экономических преступлений и
вовсе не было.
Так, во всяком случае, выходило из распоряжений сверху.
Так что мне было предложено быть простым следователем. Между тем
старшие коллеги по цеху, неплохо зная внутреннюю кухню цеховиков и
различные схемы расхищения социалистической собственности, уходили
в бизнес. Используя связи тех, от кого на закате советской империи
брали взятки, устраивались товарищи, становящиеся господами,
хорошо, сытно.
Звали туда и меня — успели оценить мою работоспособность и
желали прикормить знающего специалиста. Ну, а я, искренне считая,
что без образования соваться в бизнес можно только, если быть
высоким начальником, при этом ничего не делать, пошёл учиться. Три
года отучился на экономическом факультете одного частного ВУЗа, а
потом ушёл оттуда. Преподаватели, перешедшие институту по
наследству от советской системы образования, только-только начали
разбираться, в чём смысл капиталистической экономики, тщательно
выискивая всё то, за что можно было ругать экономику плановую.
В бизнес я так и не пошёл — даже в девяностые годы нашлись те
люди, которые хотели хоть как-то бороться со многими экономическими
преступлениями. Так что я стал востребованным, пусть и за всё ту же
мизерную зарплату. Потому-то преподавать теперь я смогу, хватит
знаний. Вот в институте было бы намного сложнее — там всё же иные
требования.