Отец, до последнего дня служивший
околоточным надзирателем в Пскове, погиб в нелепой перестрелке
таким же душным, как это, летом 1877 года.
Осталась мать, разом постаревшая от
горя, и годовалая сестра Варя. Ни о каком юнкерском училище, по его
разумению, речи больше не шло. Стипендию-то Кошкину, может, и
назначили бы, но он теперь был в ответе не только за себя, но за
мать с сестрой. Какая уж тут учеба? Увольняться из армии не стал
покамест, упросил отпустить в резерв в чине унтер-офицера. Нашел
место в помощниках у станового пристава в уездной полиции. По
стопам отца, получается, пошел.
Так и служил в уезде на рядовой
должности лет пять или больше, покуда судьба не свела его с Лидией
Гавриловной, а после и с дядюшкой ее, графом Шуваловым. Платон
Алексеевич до сей поры занимал должность в Главном штабе и имел
служебную надобность в верных людях в полиции да на местах. И
вскоре стал выделять отчего-то Кошкина – один Бог ведает почему. Но
именно Шувалов надоумил, что юнкерское училище все же закончить
надо и экзамен выдержать непременно по первому разряду. Чтоб после
все дороги в армии были открыты.
О возвращении в армию Кошкин думал
некоторое время… в армии, может, было бы и поспокойней, и куда
более предсказуемо все, и проще. Но, хоть Шувалов ни о чем его не
просил, Кошкин понимал, что в полиции Петербурга он графу куда
больше пригодится. А потому, вскорости после получения первого
офицерского чина, уволился в запас и поступил на должность
помощника участкового пристава в столице – откуда свою карьеру и
начал.
Шувалов это принял и поддержал.
----
[1] Вольноопределяющийся - царской
армии: военнослужащий, добровольно вступивший в армию и отбывающий
воинскую повинность на льготных условиях (прим.)
Вдруг Шувалов открыл глаза, повернул
голову к окну и настороженно спросил:
— Никак коляска скрипнула… приехал
кто?
Кошкин как обычно сидел в углу, делал
вид, что читает, и думал о своем. Он ничего не слышал, но встал,
отодвинул занавеску и выглянул в окно. На подъездной дорожке никого
не было – почудилось старику.
— Пусто. Вы ждете кого-то? – спросил
он, возвращаясь на место.
— Старуху с косой жду не дождусь! -
хмуро проворчал Шувалов. - Ты на кой здесь сидишь, Степан Егорыч?
Заняться больше нечем?
— Вы сами просили не уезжать, -
напомнил в который уже раз Кошкин.