Чуть позади, во дворе стояла изящная
коляска на пневматических шинах, запряженная парой серых, в
яблоках, лошадей. Кажется, такие назывались — ландо. Кучер в черном
котелке, лаковый кузов… еще в коляске кто-то сидел…
— Э, сударь! Да вы меня слышите ли?
C’est un putain de truc! (Это же черт знает что!) — добавила дама,
похоже, что по-французски.
— Ну да, я доктор! — Артем вовсе не
собирался ни с кем ссориться, да и всяких пациентов на своем веку
повидал. — Проходите, прошу… Что-то случилось?
— Oh, mon Dieu! Нет, я просто так
зашла, чаю с вами испить!
Сразу было видно, что посетительница
привыкла повелевать и не терпела никаких возражений.
— Так что же? — спокойно повторил
доктор.
— Господи! Mon fils… Сын, понимаете?
Он, верно, простудился и… Все время кашляет и мы просто не знаем,
что делать!
Дама нервно потеребила кружевной
носовой платок и, наконец, представилась:
— Вера Николаевна Ростовцева…
помещица. Vous ne me reconnaissez pas? (Вы меня, что же, не
узнали?) Je vous vois pour la première fois. (И я вас вижу в первый
раз). J’ai entendu quelque chose… (Так, кое-что слышала)
— Так сына… Сына-то ведите!
Помещица обернулась:
— Юра! Юрочка! Иди, милый, сюда…
Платон, помоги ему…
— Сделаем, барыня!
Приподняв котелок, кучер проворно
соскочил с козел и помог выбраться светловолосому мальчику лет
двенадцати, тоненькому, с бледным, несколько осунувшимся лицом и
болезненным румянцем на щеках. Вылезая, мальчишка закашлялся…
Нехороший такой кашель, да-а…
Однако, тут не простой простудой
пахнет.
— Здравствуйте, господин доктор, —
подняв глаза, вежливо поздоровался Юра.
— Здравствуй, дружок! Сейчас мы тебя
осмотрим. Ты, пожалуйста, не бойся…
— А я и не боюсь. С чего вы
взяли?
Сказал — и снова закашлялся. Ох, не
нравился Артему его кашель.
— Проходите, прошу… Вот, по крыльцу,
в смотровую.
Иван Палыч галантно предложил даме
руку. Та фыркнула, но от помощи не отказалась:
— Мы, кончено, и в город бы могли…
Но, раз уж рядом больница есть! Тем более, мой супруг — в Совете
попечителей! Ну, вы, верно, знаете…
— Вот… налево теперь…
Присаживайтесь, вот, на стулья.
— О, Боже! И это вы называете
стулья?
Убогий шкаф, старое зеркало,
обшарпанный конторский стол… Даже портрет государя выглядел
каким-то непрезентабельным, царь словно бы поник головой, стесняясь
висеть в этом вот кефиром заведении. Да, девчонки под руководством
Аглаи помыли пол, и повесили на окна веселенькие ситцевые
занавески, даже почистили ширму, но…