Карасёв успокоился. Вдруг зазвонил
телефон. Он поднял трубку и начал разговор.
— Так. Так. Так… Да! Хорошо! Пусть
сидят, деньги будут. В течение часа обналичим. Бывают всякие
накладки, это одна из них. Думаю, что проблемы тут нет, у нас с
Александром одинаковая взаимная заинтересованность. Да, конечно.
Всё в порядке.
Он повесил трубку и обратился к своим
подчинённым:
— Ты, Зубило, посмотри записи камер.
Пробей этих двух по всем нашим каналам. По всем, включая «мусоров»!
Опроси всех, кого можно. Подними его школьных друзей и всех, с кем
он работал. Журавлёв, лети в банк, снимай деньги. Александр
согласен подождать ещё час. Лети пулей!
«Бомбардир» стоял в задумчивости,
наблюдая острым клювом панику местных авторитетов.
— Вадим не мог меня бросить. Своих не
бросают. Тут что-то такое случилось, чего мы не знаем,— подвёл итог
Карасёв.
— Что будем делать? — спросил
Зубилин.
Авторитет кивнул:
— Розыск… Большой розыск!
— Розыск? — задумался Олег.
— Да, — согласился Карасёв, — большой
розыск. Если не отыщем в городе, то по всей стране и даже в дальнем
зарубежье[31].
Мелкий прохладный весенний дождик
закапал и начал окрашивать взлётную полосу в тёмный, влажный
цвет.
— Мы их найдём, Анатолий Викторович.
Живыми или мёртвыми. Богу обещаю, что найдём…— грустно вздохнул
Зубилин.
— Найдём… это верно.
— И потому в итоге вы обратились к
нам? — с нескрываемым любопытством спросил Гайда у Иннокентия
Журавлёва спустя примерно шесть месяцев уже в своём кабинете на
Большой Лубянке, 20.
— Да, Сергей Александрович, поэтому
мы и дали вам эту запись, а также все остальные данные и контакты,
в общем, всё, что мы узнали за прошедшие шесть месяцев,— пояснил
коммерческий директор «Автомагистрала».
Гайда примерно минуту изучающе
разглядывал Журавлева, а затем начал напрямую:
— Знаете, не каждый день видишь, как
столь уважаемые и достойные граждане, как представители вашей фирмы
и им подобные, обращаются за помощью в нашу организацию. Неужели не
было других вариантов?
— Все другие варианты мы испробовали
до последнего. У нас, правда, есть одна зацепка, но мы пока не
хотели бы…
— Что?! Заинтриговали так, что выбора
не осталось,— презрительно ответил Гайда,— сами расскажете или нам
всё узнать?!
Журавлёв поник головой. Подумал,
вздохнул и раскрылся:
— Думаю, вы правы: у нас нет больше
выбора.