Сон про некроманта Леонида, слова мертвеца, голос Палача,
сирена, кровь – все смешалось в одну ужасную, бессвязную картину. И
пепел. Чертов пепел сыпался уже не на улице, а в моем воспаленном
сознании. Кружил, кружил, кружил...Словно свежий, только что
выпавший снег... Хотя я ведь никогда не видел снега. Откуда мне
знать, как он выглядит? Только в книжках встречались картинки. В
основном, в старых сказках.
Я то проваливался в забытье, то ненадолго приходил в себя.
Сквозь марево лихорадки проступали обрывки и других картин.
Чужие воспоминания. Нечеткие, как старые фотографии.
* * *
Я – маленький. Улица. Грязь. Мимо проносится карета,
запряженная сытыми, лоснящимися от хорошей жизни, лошадьми. Это
кто-то из высокородных едет по своим важным делам. Кучер с высоты
смотрит на меня с презрением.
Я иду по улице. Мы сегодня с родителями приехали в город на
ярмарку. Нам с сестрой купили щенка... маленького, тощего щенка...
он бежит за мной, визжит радостно. И вдруг... Карету
заносит.
Колесо. Жалобный собачий визг. Кровь на мостовой. Мои слезы.
Ярость... и что-то еще. Внутри, в самом сердце. Карета, даже не
остановившись, исчезает за углом.
Я подхожу к щенку, вернее к тому, что от него осталось.
Сажусь рядом, прикрывая собой от посторонних глаз. Никто не видит,
что я делаю. Так надо. Мне всего пять лет, но я знаю, мой дар под
запретом. А потом шепчу слова. Чужие слова. Древние.
– А'рах'ан с'ерр'а д'аррин...
По моей коже скользит нечто, похожее на ветерок. Это –
дыхание Серой Госпожи. Я чувствую, как жизнь... нет, не жизнь.
Движение. Входит в маленькое щенячье тело. Оно дергается. Встает.
Трясется. Живой. Почти живой...Почти как прежде. Я поднимаю его,
прячу за пазуху. Ухожу быстро. Никто не заметил.
* * *
– Малёк...Малёк, слышишь меня? На, попей...
Сквозь окутавший мое сознание бред я почувствовал, как к губам
прикоснулось что-то прохладное, приятное на вкус. Это была не вода,
скорее похоже на чай. Откуда у нас чай? Только если из личных
запасов Гризли...
– Малёк, родненький, ну давай же. Надо пить. Много.
Я хотел пошевелиться, однако тело не слушалось, а веки упорно не
хотели открываться.
– Сделай глоточек, пожалуйста...
Даже сквозь лихорадку, захватившую меня целиком и полностью, я
понимал, что это говорит Лора.
Ее голос звучал не просто взволновано. Она будто вот-вот могла
расплакаться. Ерунда! Лиса никогда не плачет!