Его
методы были… примитивны.
И
неэффективны, с моей точки зрения.
Мы
бегали кругами по плацу до изнеможения. Таскали тяжёлые камни из
одного конца двора в другой. Маршировали, отрабатывая какие-то
архаичные построения, которые, как мне казалось, были актуальны при
царе Горохе.
Нам
выдали деревянные мечи и копья, и заставляли отрабатывать базовые
удары, которые, на мой взгляд, были слишком медленными и слишком
предсказуемыми. Никаких тебе тактических маневров, никаких
фланговых атак, никакого использования ландшафта. Просто тупое,
изматывающее повторение одних и тех же движений.
Мой
мозг, привыкший к динамичным боям в шутерах и сложным тактическим
схемам в стратегиях, перманентно злился и выдавал внутренние
комментарии, которые я благоразумно держал при себе.
«Это не тренировка, это имитация трудовой
деятельности, - думал я, задыхаясь во время очередного забега. -
Где развитие выносливости через специализированные упражнения? Где
тренировки на ловкость? Где уклонение от удара врага? Это просто
пытка. Они не тренируют нас быть бойцами, они тренируют нас быть
выносливыми рабами».
Я
вспоминал видеоуроки по физподготовке, армейские нормативы из
фильмов, даже собственные попытки похудеть к лету. Везде была
система, прогрессия и логика, основанная на современной военной
науке.
Здесь же только тупая, уничтожающая тело и
волю, монотонная нагрузка.
Но
я не жаловался. Я просто делал.
Делал, стиснув зубы, стараясь найти в этом
хоть какую-то логику, хоть какую-то пользу. Я сосредоточился на
выносливости. На том, чтобы не упасть. На том, чтобы не быть
последним. На том, чтобы не привлечь внимание Грейдена.
Я
чувствовал, как мои мышцы горят, как лёгкие разрываются, но я
продолжал. Я искал, где можно сэкономить энергию, где можно сделать
движение чуть более эффективным, где можно подстроиться под ритм,
чтобы не выбиваться из сил. Мой аналитический склад ума работал
даже в таком режиме, пытаясь найти «баги» в этой системе
тренировок.
Мейнард, напротив, был в своей
стихии.
Его
природная сила и феноменальная реакция сделали его одним из лучших.
Он без труда справлялся с физическими нагрузками, его удары были
точными, его движения – мощными. Он был идеальным солдатом для этой
примитивной системы. Но даже он иногда бросал на меня недоумённые
взгляды, когда Грейден заставлял нас делать что-то совсем уж
бессмысленное. Он, человек порядка, тоже, наверное, видел, какой
херней мы страдаем.