– Как ты себя чувствуешь, Элис? – спросил мужчина, тоже закрыв
дверь перед маячившей за ней Кэтрин. – Доктор Джонс был весьма
недоволен тем, что ты встала, ещё не выздоровев. Поэтому и расшибла
голову. Надеюсь, теперь ты хоть немного поумнеешь и останешься в
кровати до полного выздоровления? – произнёс он нахмурившись. – А
то лошади вместо работы на полях только и запрягаются в карету,
дабы ехать за доктором, – добавил, уже усмехнувшись.
– Но Эдмунд! – возмутилась дама. – Как можно из-за этого лишать
Элис нашего общества?
– Фанни… – устало произнёс мужчина.
– Ты разве не любишь нашу дочь? – в уголках глаз женщины
блеснули слёзы.
– Фанни… – со значением повторил он. – Девочка останется в
постели!
– Ах, мои нервы… – она откинулась на спинку кресла и элегантно
приложила ладонь к голове. – Ты совсем не бережёшь их, Эдмунд…
совершенно… – произнесла дама со вздохом, словно умирающая.
– Мы с ними соседствуем уже более двадцати лет, моя дорогая, –
со вздохом проговорил мужчина. – Так что я, конечно, всегда о них
помню.
– Но…
– Если ты так соскучилась по обществу нашей младшей дочери, тебе
ничего не мешает после ужина расположиться с девочками здесь и
составить Элис компанию.
На этом мистер Эдмунд развернулся, подмигнув мне напоследок, и
вышел, вновь закрыв дверь. А раскинувшаяся в кресле женщина сразу
же приняла вертикальное положение.
– Ах, моя милая девочка, мужчины порою бывают совершенно
несносны, – произнесла она, печально вздыхая. – Хотя когда твой
отец только ухаживал, то старался исполнить любой мой каприз. А
теперь…
Последовавший ещё более глубокий вздох, наверное, должен был
отобразить всю вселенскую печаль, свалившуюся на несчастную
женщину.
Не дождавшись от меня поддержки, мамаша (оказывается, всё-таки)
вероятно, решила, что дочь действительно достаточно больна, чтобы
оставить её в покое. Она аккуратно встала, вновь приняла горделивую
осанку и вышла, даровав мне долгожданное одиночество.
В наступившей тишине я наконец смогла спокойно прикрыть глаза.
Нужно подумать. И много о чём на самом деле. Хм… как ни прискорбно,
но отыскать где-то в себе (ну всё-таки уже в себе) душу бывшей
владелицы этого тела так и не смогла. Под бубнёж миссис Стонтон я
старательно пыталась докричаться до неё… и хоть это и было для меня
странно и попахивало сумасшествием… с надеждой ожидала услышать
чужой голос в голове. Но нет.