Крапива криво усмехнулся.
— Поздно, отче. Ивашка-то уже согрешил с одним немчиком под
Муромом. Влепил ему пулю из пистоля прямо в лоб. Так что одним
больше, одним меньше, какая для Бога разница?
— Помолчи, Крапива, – перебил его Савельев, – не то говоришь.
Парень ничуть не согрешил, ибо все мы находились и находимся на
государевой службе. Мы не тати лесные. Мы все делаем по его
поручению и державе во благо. И всякий грех, на этой службе
случающийся, ложится не на нас, а на самого государя. Он
неоднократно говорил, что за все сам ответит перед Богом. А нам
надо старательно и верно выполнять службу, не щадя своей жизни.
В голосе Савельева звучала какая-то смесь любви и
торжественности. Всякий раз проявлявшаяся, когда речь заходила о
царе.
— Но вот вне службы, – немного изменил тон атаман, обращаясь уже
к Ивашке, – следует жить по христианским заветам, как и говорит
батюшка. Помнишь хоть их?
— Конечно! – воскликнул подросток. – Я Господь Бог твой… да не
будет у тебя других богов пред...
И в этот момент ему по голове прилетел несильный удар шариком на
конце палки. Парень опешил и уставился на Крапиву.
— Ты продолжай. Продолжай, – усмехнулся тот и снова приготовился
к удару.
— Не делай себе кумира и никакого изображения…
Второй удар парень уверенно и сильно парировал стамеской, уже не
прерывая воспроизведения десяти заповедей. Так они и ехали, пока не
начался пригород.
Подъезжали они с юга, со стороны, противоположной московской
дороге, специально сделав большой крюк. У рогаток заставы на
земляном бастионе перед воротной башней уже скопилась небольшая
кучка баб и мужиков, направлявшихся в город. Задержка была вызвана
тем, что навстречу им из города на пригородные луга выгоняли
скот.
Савельев прикинул размер стада и сделал вывод, что к осаде в
крепости активно готовятся. Скота было куда больше, чем можно было
ожидать от города такой величины.
Когда стадо освободило проезд, на таможне принялись осматривать
ьелеги. Солдаты не особенно придирались. Некоторых, видно,
примелькавшихся, пропускали вовсе без досмотра, но их повозка
привлекла внимание. Молоденький прапорщик, командовавший караулом,
с подозрением осмотрел их, склонившихся до земли, с сорванными
шапками.
— Кто такие? Откуда и куда едете? Есть промеж вас бунтовщики
Емельки?! Ну-ка, признавайтесь!