Я со значением взглянул на Суворова. Ну же, генерал! Давай!
Напросись в отряд против ногаев!
Не знаю, понял Суворов или нет мой мысленный призыв, но он
промолчал и отвел взгляд.
Я вздохнул. Если бы генерал согласился поучаствовать в отражении
набега под строгим надзором моих людей, могли бы усилить войско
силами гарнизонов еще не сдавшихся мне крепостей. С поддержкой
пехоты вышло бы веселее с отражением набега.
Ну, на нет – и суда нет. Двигаемся дальше.
— Забываете, Александр Васильевич, – нейтральным тоном ответил я
на его поправку насчет калмыков, – что в семьдесят первом году
большая часть их улусов с Волги в Джунгарию откочевала, после того
как они лишились решением Петербурга статуса ханства. Под руку
Китая. Так что прежних контингентов можно уже не ждать. Дай бог,
чтоб половину.
Суворов удивленно посмотрел на меня. Видимо, таких деталей он не
знал, пока воевал в Польше и Османской империи.
— Итак. Насколько я понимаю тактику набегов, ногаи сначала будут
двигаться единым большим отрядом, а потом в дальней точке похода
рассыплются на мелкие и начнут сгребать в полон всех, кого поймают,
двигаясь назад загонной сетью. В этот момент их боеспособность
падает. Так что есть хорошие шансы всю эту орду на ноль
помножить.
Все уставились на меня с недоумением, только Новиков усмехнулся
и чиркнул что-то в блокноте.
— Э… – я оглядел моих полководцев, резко осознав, что выдал
фразеологизм из будущего. – Ну, в математике есть правило. При
умножении любого числа на ноль получишь ноль. Так что ногаев надо
постараться вырезать подчистую. А потом пусть калмыки и казахи идут
за Кубань и грабят ногайские и татарские кочевья. Если после этого
там никого в живых не останется, я переживать не буду. Геноцид –
вот, что их ждет от русского оружия. Привыкайте к этому слову.
— Геноцид? – переспросил Новиков. – Греческое «genos» – «род»,
«племя» – и латинское «caedo» – «убивать». “Убиение всего племени”.
Так?
Я кивнул.
— Только так и не иначе. Сколько столетий эти степняки и горцы –
крымчаки, ногаи, черкесы – терзали нас, уводя в полон бесчисленное
количество русских людей. Они заслужили, чтобы с ними поступили
аналогичным образом – без всякой жалости. Как и те греки, евреи да
армяне в Крыму, кои все поголовно замешаны в работорговле. А чтоб в
будущем никто не стал требовать от нас покаяния за справедливое
возмездие, пусть ваши журналисты поработают. Наше дело правое, –
повторил я свою любимую присказку.