Изоляция архиереев мне в помощь. В Риме не дураки сидели, когда
придумывали, как избрать Папу. Да и цари практиковали подобную
процедуру. Я не первооткрыватель.
— Если не договоритесь... – я задумался. –- Епископ
Архангелогородский приедет через неделю. Вот он и отслужит на
венчании на царство, а потом сюда, к вам, в башню.
Я поднялся с кресла и направился к выходу. Уже в дверях я
обернулся и сказал:
— Россия ждет от вас большой мудрости и прозорливости. Не время
сейчас лелеять прежние обиды. Мир меняется.
***
От Сухаревой башни до Красного Китайского Монетного Двора путь
неблизкий – но мне, прямо скажем, по дороге. Нужное мне здание у
двойных Воскресенский ворот Китайгородской стены фактически
выходило на Красную площадь. Парадный его корпус, с глухими стенами
первого этажа и нарядными, в стиле “московского барокко”, окнами
второго, украшала монументальная проездная арка под палатами. Через
нее мы с конвоем попали в просторный квадратный двор,
беспрепятственно миновав сильную охрану.
Въехали гоголем, на распаленных быстрой скачкой конях. Я
соскочил с Победителя, скинул на руки подбежавшему казачку
темно-синюю епанчу, которой укрывался в целях безопасности – мой
черный мундир изрядно примелькался на московских улицах. Надоел он
мне хуже горькой редьки. То ли дело мой красный кафтан,
победоносный, счастливый.
Решено: на войну отправлюсь, костюмчик сменю!
— Счастлив поприветствовать Ваше Императорское Величество в
стенах вверенного моему попечению правительственного учреждения,
Китайского Монетного Двора! Разрешите представиться – местный
минцмейстер, Степан Афанасьев!
Бодрый старичок в летнем форменном сюртуке и брюках из ластика
согнулся в поклоне (1). Его костистое лицо с впалыми щеками
подпирал накрахмаленный воротник с черным бантиком.
Я не стал переспрашивать, отчего управляющий монетным двором
обозвал его “китайским”. И сам догадался, что виной тому –
Китайгородская стена, в которую здание упиралось одной из своих
сторон.
С удовольствием огляделся.
Внутри двухэтажный Монетный двор совсем не напоминал крепость,
как снаружи. Окна с резными белокаменными наличниками были как на
нижнем, так и на верхнем ярусе. Краснокирпичные стены – все в
нарядной отделке из колонок в простенках, в цветных изразцовых
фризах и орнаментальных рельефах. Красотища! И этот Баженов будет
мне задвигать, будто оригинальный московский стиль конца прошлого
века – это возвращение ко временам Василия Темного?!