— Вся Сечь занята упражнением сна, – хихикнул барон Розен,
командир приданной отряду кавалерии, удивляясь тишине, царившей за
стенами крепости, несмотря на то, что рассвело и маневры конницы и
пехоты скрыть уже невозможно.
— Мне казалось, – вздохнул Текели, лично возглавивший штурм
главной запорожской квартиры, – что запорожцы – серьезные
бойцы.
— Все в прошлом, мой генерал, – ответил Розен по-французски. –
Ныне мы видим перед собой лишь лагерь обычных разбойников. Мои
кавалеристы без единого выстрела заняли пристань и захватили
казацкие “чайки”.
— Какой трагический финал столь впечатляющей истории!
Отсутствие казацкой старшины и самых боеспособных запорожцев,
ушедших к Пугачу, пагубным образом отразилось на дисциплине. Пока
назначенный в наряд хлопчик не собрался выгонять коров на выпас,
никто и не чухнулся, не поднял тревоги. Пастух недоуменно смотрел
на ретраншемент и никак не мог сообразить, отчего Сечь окружена
русскими войсками.
— Сполох! Сполох!
Из куреней повалили полураздетые зевающие, трущие глаза казаки –
многие с диким похмельем, а то и пьяные. Они ошеломленно уставились
на жерла своих собственных орудий, развернутых на крепость, и на
стоящих рядом с ними солдат Орловского полка с зажженными фитилями.
Внутри укреплений крепости заметалась “голота” – бедные, но
наиболее радикально настроенные сечевики, привыкшие кормиться
исключительно с ножа.
— Москали нас предали!
— Будем биться до последнего! Не посрамим славы атамана
Дорошенки!
— Тикаем, хлопцы, в плавни! К турку уйдем, но сраму не примем!
(2)
— На нож куренных атаманов и старшинство! Нас продали ни за
грош!
Казачью верхушку с трудом отбили ближники. Кровь лилась рекой.
Выстрелы следовали один за другим. Звенели сабли. Одному
Сокальскому, главе казачьего духовенства, удалось смирить
страсти:
— Убойтесь Бога! Что вы думаете, дети? Вы христиане и поднимаете
руки против христиан?
— Парламентер от москалей! – раздался крик от ворот. –
Подполковник Мисюров до куренных атаманов.
— Хай приде сюда да обскажет, что задумали, вороги!
Представитель от Текели без долгих предисловий зачитал манифест
президента Малороссийской коллегии генерал-фельдмаршала Румянцева
“Об уничтожении Запорожской Сечи”. Помимо всего, там было сказано,
что репрессий против казаков никто не ищет, им будет дано право
выбрать тот способ жизни, коий больше подходит каждому. Все получат
паспорта, дающие возможность свободно перемещаться внутри
Империи.