Так рассуждал Захар Григорьевич Чернышев, задерганный до
крайности необходимостью решить одновременно две задачи: и заслон в
Финляндии супротив шведа учредить, и подготовить ударный кулак для
похода на Москву. Попытки собрать боеспособные части с
северо-запада Российской империи с помощью рекрутчины дали
исключительно слабый результат. Полки появились – но что то были за
полки?! Видимость одна, их учить и учить. И тогда в голову графа
пришла нетривиальная мысль А что если собрать те же полки, но из
отставных офицеров, число которых росло в столице не по дням, а по
часам?! Сбежали от мужицких погромов? Пора им и ответить, как
положено настоящим мужчинам, а не прятаться за женину юбку!
Двадцать тысяч помещиков-отставников и просто волонтеров,
проживавших в Петербурге и его окрестностях, удалось поставить под
ружье. Полковники превратились в командиров батальонов и рот,
премьер- и секунд-майоры – взводов, а чины поменьше, капитаны да
поручики, составили костяк войска, выбрав себе должности сержантов,
фурьеров, капралов и ефрейторов. А то и, наряду с подпоручиками и
прапорщиками и бесчисленной толпой дворянских недорослей, просто
встали в строй рядовыми.
Недоросли… Вот же напасть! Кто их готовили к ратной службе?
— Прельщались мы одной суетою, – сетовали их отцы, успевшие
потянуть лямку службы. – Старые бароны ост-зейздские обнимут свои
гербы и зарыдают: все пропало! А мы-то сами, русаки природные,
лучше? Довольствуясь праздной и бедственной жизнью, разве готовили
мы отпрысков своих к храбрости?
Оказалось, что готовили. Тысячи юношей самых лучших фамилий
расхватали в цейхгаузах ружья и ранцы и заняли место рядом со
старшими братьями и отцами, доставших из сундуков свои старые
армейские мундиры. То, что эти мальчишки не умели ни заряжать
толком фузеи и мушкеты, держать равнение в строю и понимать команды
и такты, отбиваемые барабанщиком, искупалось их энтузиазмом. За
пару недель ежедневной муштры в лагерях у Волхова из этой оравы
удалось слепить подобие воинской команды. Корпус последней надежды.
Так его прозвали в гигантском обозе, битком набитым оставшейся
верной челядью, любовницами, парикмахерами, актрисульками,
“мамзельками” и женщинами строго поведения, возжелавшими разделять
тяготы войны со своими родными, превращенными в солдат.