- Ага! - мгновенно заподозрила неладное Маруся. - Значит, ты там
без нас разгулялся? Кабаки, девки? Или… новая «помощница» в
кабинете появилась? Так я ей быстро маникюр с прической
подравняю!
Песец мысленно вздохнул. Сопротивляться было бесполезно.
- Ладно, ладно, моя киса, - сдался он. - Приезжайте. Соскучился…
жутко. Встречу.
- Вот это другое дело! Целую! Завтра к вечеру будем! - щебетала
Маруся, и связь прервалась.
Степан повесил трубку. Уголки губ сами потянулись вверх. Дочки…
Маруся… Дом. Единственное, что по-настоящему ему принадлежало.
Единственное, что улица у него не забрала. Он отодвинул остывший
чай, достал из нижнего ящика стола потертую фляжку и тяжелый
граненый стакан. Налил виски до краев. Звонко стукнул стаканом по
столу.
- За дом!
И за то, чтобы его защитить от всего этого дерьма: и
демонического, и вполне человеческого, в лице Васьки Свинца. Первый
глоток обжег горло, но мысли слегка прояснились. Придется искать
союзников. Как бы он этого не хотел...
***
Солнце… Яркое. Беспощадное. Оно било прямо в глаза, наглое и
весеннее, пробивалось сквозь щели тяжелых портьер. Я застонал,
натянув одеяло на голову. Вспомнил вчерашний бал.
Бесконечные улыбки, поклоны, притворные восторги. Анна, холодная
и опасная, как заточка в кружевах. Потом... эта адская прогулка по
лабиринту. Рябоволов. Его ледяные иглы, его скальпель разума,
вонзавшийся глубже любого клинка. Бой, от которого до сих пор
гудели кости и ныли мышцы. Затем - тайное бегство во дворец, пудра,
переодевания, а дальше возвращение в зал. Я претворился, что
споткнулся, пока любовался салютом. Все поверили моей идиотской
улыбке, дрожащим рукам… оправданиям.
После последовал круговорот придворных дам — их «ахи» и «охи»:
«Бедный мальчик, должно быть переволновался и не глядел под
ноги!».
Анне я щедро сыпал любезности, как горох в пустую кастрюлю...
Громко, но без смысла. Даже поесть толком не дали: вечно кто-то под
руку норовил подсунуть бокал или втянуть в пустой разговор.
Чертова кукла! Марионетка в короне! От одной мысли снова влезать
в эту шкуру меня тошнило. Нужно было поскорее брать власть в свои
руки… А для этого мне нужны были верные люди… и сила!
Поэтому никто не отменял тренировку.
Я сбросил одеяло, встал. Пол под ногами был прохладным. Тело
ныло, но не от слабости, а от вчерашних подвигов. Хорошее чувство!
Лишнее напоминание о том, что я все еще жив. Что могу драться!