***
Вцепившись руками в батарею, я стою посреди той самой комнаты. Напротив – видеокамера. Она готова записывать каждое мое движение. Каждую слабость. В комнату заходит Мими. Она подходит к камере и включает запись, после чего уходит. Слышно, как она закрывает за собой входную дверь, проворачивая ключ в замке на два оборота.
Вскоре в комнату входит Дима. Он уходит в дальний угол и садится.
– Помнишь Эрика? – спрашивает он. – Такой, невысокий и всегда веселый. Он любил ставить статусы о том, как прекрасна жизнь.
Я пытаюсь ответить, что помню, но получается какое-то невнятное мычание сквозь губы.
– Месяц назад его сбил поезд, – продолжает он. – Ты знал?
Я вспоминаю, как он обычно перебегал пути, не желая платить за проезд.
Дима достает откуда-то бутерброд и начинает жевать.
Я вспоминаю, как в один из дней, когда мне негде было ночевать, Эрик пригласил меня к себе домой. Помню, как его мать испуганно смотрела на меня, пока мы уминали оставшийся праздничный кулич. Она не могла понять, почему ее мальчик общается с таким, как я, но вскоре ее испуг сменился проявлением материнской заботы и мне была выдана самая мягкая подушка.
Доев бутерброд, Дима встает и уходит из квартиры, точно так же закрыв за собой дверь на замок. Следом появляется женщина, лица которой я не могу различить. Она выходит из кухни с той же кружкой, что я видел сегодня, только еще более грязной. От кружки идет пар. Она говорит, что бедный Дима не был «в сети» уже месяц, и она переживает за него.
Она спрашивает, буду ли я чай.
Я пытаюсь отказаться, но не могу произнести ни слова. Она подходит ко мне с кружкой кипятка и говорит, чтобы я напомнил ему ответить на ее сообщения, когда приду его навестить. В кружке плавают заплесневелые ошметки еды. Она подносит ее к моему лицу. От кружки пахнет чем-то прокисшим, и я пытаюсь отвернуться, но женщина уже держит мою голову рукой. Я прихлебываю мутный кипяток с кусками еды, ошпаривая им весь рот и пищевод. Один из ее котов вьется под моими ногами, он норовит помочиться на меня. Я чувствую, как пищевод разъедает кипящая жидкость. Согнувшись от боли, я утыкаюсь в плечо женщине. Вскоре боль уходит, оставив приятное тепло внутри меня.
Я открываю глаза.
Теперь я вижу эту же комнату со стороны. На том месте, где еще секунду назад был я, лежит Дима. Его глаза открыты, а зрачки закатились вверх. Из ушей и носа у него тянутся струйки засохшей крови. Раздается стук в дверь, от которого мой живот скручивает в спазме.