- Даже не пытался, - покачал головой
Белофф.
- Ага, мне-то не рассказывай, я твоими штучками по
горло сыт, - грустно усмехнулся Рубик. – Даже у меня от твоего
взгляда иногда изморозь по коже.
Случайно это было или нет, но именно в этот момент
доктор достал из кармана жилетки пенсне в серебристой
оправе.
- Ты ж так смотришь, будто душу вытащить хочешь, -
пробубнил лейтенант. – Тебя из всего ГАКа больше всех
боятся…
Белофф не стал спорить.
- В общем, дело такое, – спохватился жандарм. – Это
квартира Александра Яновского. Он пальбу и устроил.
- Индифферентно.
Это имя Белоффу ни о чем не говорило, но уже было
понятно, что вряд ли тут жил повеса. Столы и стулья из дорогой
древесины, книжные стеллажи до потолка, сдержанные темно-бордовые
портьеры - все говорило о том, что хозяин квартиры был человеком
серьезным и практичным, успевшим кое-чего добиться в этой
жизни.
- Чего?
- Безразлично, - ответил доктор. – Я не знаю, кто
это.
- Ну, как же! Александр Яновский! – искренне удивился
Рубик. – Тот самый, про которого в газетах пишут. Его и на радио
приглашали.
- В городе сотни людей с такой фамилией. Допускаю,
что среди них есть и Александры.
На лице Рубика ясно читалось непонимание.
- Это же известный инженер и изобретатель. Много чего
придумал.
- Например.
- Например? – вопрос поставил лейтенанта в тупик. –
Ну, я тебе так с ходу не скажу, но он очень известный.
Очень!
- Верю, - Отто снисходительно улыбнулся.
- Он работает на Городской Собор, - с самым серьезным
видом сообщил Рубик.
- Ты тоже.
Петер Рубик без всякого зазрения совести затушил
папиросу о край стола.
- Нет, ты не понимаешь, это другое, - небрежно
взмахнул рукой лейтенант. Этот Яновский уже давно у нас на
карандаше. Он четыре раза попадался нам с запрещенкой. И это была
не то дерьмо, которым молодняк балуется.
Отто едва заметно кивнул.
- И каждый раз приходили шишки из Городского Совета и
показывали какие-то бумаги. Я сам не читал, но капитан был в
ярости. Приходилось этого субчика отпускать.
На несколько секунд лейтенант умолк, подбирая
подходящие слова.
- У этого Яновского там, - Рубик ткнул пальцем
куда-то вверх, - влиятельные покровители. Вот не верю я, что ему
все сходит с рук за его гениальность. Он считает себя
неприкасаемым, он зарвался.
Разнервничавшись, лейтенант потянулся за очередной
папиросой, но тут же спохватился и засунул ее обратно в
пачку.