- А где, собственно…
- Вон он, в углу, - Рубик даже недослушал вопрос
доктора. – На софе.
То, что поначалу Белофф принял за ворох сваленных
тряпок, на деле оказалось свернувшимся калачиком
человеком.
Доктор склонился над своим новым
подопечным.
Отто и не рассчитывал увидеть убеленного сединами
старца, но Яновский казался слишком уж молодым, ему не было и
тридцати.
- Как давно он в таком состоянии? – поинтересовался
Белофф, проверив несчастному пульс и зрачки.
- Так, - начал прикидывать Рубик, сверившись со
своими наручными часами, - Вызов о стрельбе поступил… Минут
пятнадцать ехали… Выходит, часа полтора. Или около того, может,
даже чуть меньше.
Слова жандарма заставили Белоффа задуматься. Вряд ли
это был лишь резкий психоз на фоне гипонопомпических
галлюцинаций.
- Что с ним? – очень осторожно спросил
лейтенант.
- Не знаю, - честно признался Отто. – Нужны
исследования.
- А мне что начальству отвечать, если спросит? –
развел руками лейтенант.
- Прогнозис пессима.
- Нормально сказать можешь? – вспылил
Рубик.
Продолжавшие обыск жандармы старательно делали вид,
что ничего не слышат.
- Прогноз неблагоприятный, - пояснил доктор. – Могу
только успокоить, что это не сексомия. Вашей чести ничего не
грозит.
Этот мир, ужа давно смирившийся с вечным полумраком,
сверху донизу был пропитан парасомниями. Одни из них были вполне
безвредными, а какие-то могли приобретать масштабы эпидемий. Их
открывали, изучали и систематизировали. В научных сомнологических
баталиях ломались копья и судьбы. Некоторые феномены и расстройства
сна исчезали, но на их место обязательно приходили новые, еще более
изощренные. Как будто у природы по этому поводу был свой
сумасшедший замысел. Она изгалялась и неустанно экспериментировала
- А если так? А вот этак?
Количество существующих парасомний не поддавалось
точному подсчету. Названия одних расстройств были у всех на устах,
но существовали и такие, о которых знали только узкие
специалисты.
Но даже в этом многообразии сексомния стояла
особняком. Этим расстройством можно было не только страдать, но и
бессознательно наслаждаться, пусть и в ущерб окружающим. Человек,
подверженный сексомнии, при резком пробуждении испытывал
непреодолимое половое влечение, он готов был совокупляться со всем,
до чего мог дотянуться.
Сексомния упоминалась в скабрезных анекдотах и в
бульварном чтиве, ее романтизировали безусые юнцы, на нее ссылались
хитрые адвокаты, выгораживая насильников и маньяков.