Затем предлагающие делали вид, что торопятся и прощались с
осужденным. Ну, не надо быть гением, чтобы сообразить, что
богатства они ещё накопят. А вот жизнь — она одна единственная.
Согласились все. А после пошёл плановый процесс передачи имущества.
Бывшие заговорщики вернулись в пока ещё свои дома и начали
готовиться к отъезду.
Одним махом я забрал в казну 600 000 рублей, 30 000четвертей пахотной земли, 7 000дворов, 55
000душобоего пола, 245деревень, 85сёл, 24
господские усадьбы. И ещё много чего вкусного.
Вот интересно, а если мне попытаться
спровоцировать остальные боярские рода? Я готов потерпеть, ради
такого дела. В результате патриарх Иоасаф заработал свои дивиденды.
А я вообще под шумок начал грандиозные, давно задуманные реформы. И
не заметно, чтобы народ принял это в штыки. Бояре — те да, особо в
провинции. Там они не пуганные ещё. А вот в Москве, Ростове,
Ярославле, Костроме и Твери — всё так, как и должно быть. Народ
пока растерян, но царские наместники работают, а мои помощники не
дают им почивать на лаврах.
Это надо было видеть. Царский парадный
выезд. Нет, мой братец даже на охоту выезжал куда торжественнее. Но
я вообще человек скромный и противник тратить деньги на мишуру. Но
всё-таки, царь-батюшка никак едет.
Впереди гарцует полуэскадрон моих
личных рейтар. Затем идёт полурота моих «швейцарцев». Эти вообще
красавцы, вооружены алебардами и наряженны в кирасы. Затем едет
вереница карет с моей свитой и замыкает второй полуэскадрон. По
нормам моего батюшки с такой свитой даже в сортир несолидно
выходить. Не поймут.
Тихон Никитич Стрешнев, только недавно
вышедший из церковных подвалов, явно не ожидал такого внимания
своей особе. А я специально его не предупреждал.
Бедолага вывалился из дома, путаясь в
кафтане, скатывался колобком по крыльцу. А видимо его жинка подала
мне большой бокал с вином и каравай с хлебом. Ну, я отломил кусочек
и макнул в соль. Потом пригубил вино и посмотрел в лицо хозяина,
намекая, что не мешало бы и в хату пригласить.
Со мной потащилась небольшая группка
свитских. Человек так тридцать. Они сразу заполнили всё помещение
первого этажа. А пока хозяин дома пытался понять, как ему со мной
вести себя, я дал команду внести подарки.
Слуги сноровисто втащили богатую шубу
из чернобурки и расставили запечатанные кувшины с дорогим фряжским
вином.