Обычно я носила мужской цилиндр,
нацепленный на распущенные локоны, чтобы с порога явить клиентам
свою неординарность и загадочность, но пока от этой идеи пришлось
отказаться.
Из–за того, что я пропустила
вчерашний день, меня ждало много работы. Секретарь переписала всех
посетителей на сегодня. Обычно я обходилась тремя приемами, но
теперь их количество удвоилось, и я мысленно настраивалась
провозиться до вечера.
Когда я вышла на улицу, замерла на
крыльце. Перед моим домом стоял шикарный автомобиль. И не менее
шикарный мужчина открывал для меня дверцу. Бенджамин был
великолепен в кожаной куртке и в кожаных же штанах. Видимо галифе,
как мечтал, ночью негде было купить, а утренний заказ еще не успели
выполнить. На его лице сидели огромные автомобильные очки. На
голове покоилось клетчатое кепи. Мужчина хоть куда!
– М–м–м, какая ты сегодня персиянка!
– заметил он шепотом, когда закрывал за мной дверцу мобиля.
В машине пахло добротной кожей,
бензином и мужскими дорогими духами.
Бенджамин гарцующей походкой обогнул
автомобиль, взял в руки кривую металлическую ручку и, показательно
вставив ее в паз в передней части автомобиля, несколько раз с
усилием крутанул. Собравшиеся вокруг мальчишки были в восторге,
когда двигатель затарахтел.
– Поехали, мадам Мелинда?
– Вперед, мой верный Бенджи!
Дженни Моррис – тридцатипятилетняя
девица с бойким характером, рыжими кудряшками, вздернутым носиком и
веснушками по всему телу, выскочила на крыльцо с блокнотом и
карандашом. Покосившись на Бенджи, которому очень шли автомобильные
очки, делая его еще загадочнее, затараторила:
– У вас сегодня, мадам Мелинда, пять
клиентов. Один, рассердившись, что вы не смогли его вчера принять,
сказал, ноги его больше в вашем салоне не будет.
Дженни поправила круглые очки, чтобы
лучше рассмотреть идущего впереди меня «водителя». Бенджамин
изъявил желание исследовать место нашей работы.
Я отметила, какими глазами проводила Дженни нашего нового
сотрудника. Ее цепкий взгляд скользнул от затылка вниз и
остановился на крепких ягодицах мужчины. Щеки секретарши заметно
порозовели. Когда я поравнялась с ней, Дженни шепнула, скосив рот
на бок:
– Откуда такое чудо?
– Наняла. Не смей его трогать, он
мой, – таким же манером ответила я.
Знаю я этих феминисток. Только и
горазды кричать о своей независимости, а как красивый мужчина
окажется рядом, тут же вспоминают, что они еще женщины и им тоже
свойственны плотские утехи.