Я улыбнулась. Он не был готов к
разрыву отношений. Приятно.
– Иди купаться. Ты, кажется,
собирался в ванную комнату? – я ушла от ответа. Незачем мужчине
знать, что женщина горит от любви.
– Да, искупаюсь и в гроб. Если
появится желание, приходи поваляться рядом.
– А как же салон?
– Тебя отвезет мой пра–пра. Не помню
его имени. Я позаботился, чтобы ты безопасно добралась до салона.
Вечером заеду сам.
Я помахала любовнику пальчиками. Ну
вот, я потихоньку начинаю знакомиться с его родственниками. Так,
глядишь, войду в семью и переселюсь в его замок.
Я фыркнула, представив, как граф
начнет от меня прятаться, таскаясь по углам со своим гробом.
«Вампиры устают от людей», – пришли на память слова Бенджамина. А я
не хочу, чтобы от меня устали. Надо будет вовремя уйти, чтобы не
сделаться обузой.
Я с самого начала знала, что наши
отношения не навсегда. Я не представляла себя старухой в постели с
молодым жеребцом. Сколько бы Бенджи не было лет, он навсегда
останется жеребцом. Уж мне ли не знать?
«Вместе до гробовой доски» – это не
для нас. Во–первых, гробовая доска уже находится в моем доме, а
во–вторых, никто Бенджамину не позволит сделать из меня вампира.
Осиновый кол королева всегда держит под рукой.
Но я живо представила, как мы вместе
выходим на охоту, если Бенджамин вдруг нарушит условие
договора.
«Девочки налево, мальчики направо», –
шепчет мне граф и кидается в сторону, где стучит каблучками милая
дамочка. Я же начинаю выслеживать молодого и сильного джентльмена,
чтобы встать на его пути и с придыханием поинтересоваться: «Не
хотели бы приятно провести ночку?»
Кстати, а где Бенджи приводит в
трепет своих девочек? Не прямо же на улице? Лазает по крышам и
высматривает в окна подходящую девицу, а потом ложится в чужую
постель? Или сажает к себе на колени и расстегивает пуговицы на
платье, чтобы добраться до шеи?
Черт. А я ведь ревную.
«Не думай! Тебе ни к чему знать», –
одернула я себя.
Так как я встала рано, у меня было
время привести себя в порядок. Я дождалась, когда вампир перестанет
плескаться в горячей воде и, замотавшись в простыню, потопает к
себе. Теперь можно было неторопливо уложить локоны и накрасить
лицо. Чтобы ни у кого не ассоциировалась вдова Грей с медиумом
Мелинда. Грей такая же серенькая, как и ее фамилия, Мелинда – ярка
и загадочна.