Другие “абсолюты” существуют в других мирах. Их великое
множество, параллельных, существующих вне времени и пространства,
но существующих. По своим законам. Хаулл способен путешествовать
сквозь них, на правах наблюдателя. Он упомянул, что выше него тоже
“кто-то” есть, но в тему углубляться не стал.
- Я ничего не понимаю. Зачем в этой игре я? - услышав многое,
понятнее мне не стало. Вся эта мистификация совершенно не вяжется у
меня в голове.
- Такова твоя судьба. Достичь абсолюта или сгинуть по пути.
Как обычно, явился, навел шороху, вроде дал ответы на вопросы,
но загадок оставил больше. Уважаю его за то, что он таки показался
лично, не считая того, первого раза. Пообещал, что в игры с тенями
играть перестанет. Забавлялся, ирод.
Бутылку мы оприходовали. Он пил, но не пьянел. Как сам объяснил
— наслаждался вкусом. И терпеливо отвечал на мои вопросы. Поверить
в сказанное, уложить это в голове, принять к сведению оказалось
чрезвычайно сложно, потому что все, что я знал о мире из школьного
и университетского курсов оказалось профанацией. Вернее, крайне
поверхностным знанием человечества «обо всем».
Существуют и другие миры. Другие цивилизации, похожие и
непохожие на людей. Великое множество, но все они за так называемым
барьером. Его называют «предел».
И гонка за абсолют идет в каждом из таких миров, у каждого
участника свои цели и мечты. Каждый жаждет достигнуть его ради
чего-то для себя. Я сразу вспомнил Леона с его фанатичным желанием
воскресить брата. Но ответа Хаулла для чего абсолют мне я дать не
смог.
— Тебе дарована возможность возжелать, и получить. Так чего же
ты хочешь? — спросил он меня в ту ночь.
Я наплел что-то про покой, гармонию, мир во всем мире. А внутри
клокотало рвение. Я участвую, потому что хочу победить. Не важно,
куда я в итоге приду, если не вырву глотки своих врагов. Арк
озлобил меня?
— Хаулл, — спросил я его, когда мы перешли к другой теме, —
когда я применил связанную душу в реальности, где я очутился?
— В голове свой протеже, — отхлебнув и облизнув губы, ответил
он, — Волей-неволей, но ты был сфокусирован на задаче вернуть
ее.
— Да уж, выданное тобой задание на ее спасение очень добавило
мотивации и сосредоточенности, — огрызнулся я, но так, скорее для
проформы, чем злобно.
Он, кажется, почувствовал лукавство.