Мне преградили путь.
Они были втроём. Два бывших капитана и один новенький, из
молодых. Улыбались. Безумно. Тело одного было всё в крови — как я
понял, не своей.
– Ты тащишь хлам, Трагг, – сказал старший. – Ребёнок?
Серьёзно?
Я не ответил. Просто, иногда, молчание лучше пустой бравады.
– Дай её нам. Мы покажем ей, как стать настоящей Вильтрумиткой.
А потом проверим, выживет ли.
Они пошли вперёд.
Я положил девочку на землю.
Они не поняли. Один шагнул ближе. Я рванул вперёд.
Первому сломал шею. Второму — рёбра, грудную клетку и разорвал
сердце. Молодому вбивал лицо в землю, пока от него не остался
только фарш.
Я забрал Аниссу и пошёл дальше.
Шёл по развалинам. Через руины, через кровь, через мясо.
Каждый шаг — как по пеплу. Под ногами тела. Куски доспехов. Шлем
с вбитым в него кинжалом. Кто-то стонал, кто-то просил добить.
Кто-то пытался схватить меня — как жалко! Я ломал им кости и шёл
дальше.
Ночь на Вильтруме длинная. Я ждал, когда она закончится.
День второй Великой Чистки. Где-то ближе к столице.
Я не считал, сколько убил.
Потому что это уже не имело смысла.
Вот один — вынырнул из-под обломков, весь в саже. Кричал:
«Пощади, я один из…». Я раздавил ему лицо о стену. Ни имени, ни
знаков. Но врать тот вообще не умел.
Анисса всё ещё была со мной. Я всё ещё держал её в руках — она
не могла идти, но и бросать я её не собирался. Она спала. Или
теряла сознание. С трудом дышала, но жива. Этого хватало.
Я встретил шестерых. Один узнал меня: «Ты же Трагг. Ты ведь был
у Франна на обучении. Мы вместе—». Не договорил. Его друг прыгнул
на меня. Я распилил его на пополам одной рукой и пнул обе части в
остальных. Ещё один думал влететь в меня, но разбился об мою грудь.
Анисса не пострадала. Вроде бы. Следующий решил боевым посохом
долбануть меня по голове, но я перехватил и воткнул посох ему в
голову и разрезал этим же посохом от головы до пояса.
Двое выжили. Один упал на колени. Второй полез в атаку. Я отбил
меч, схватил его за горло и поднял вверх и сдавил — пока голова не
отделилась. Тот, что на коленях, взмолился.
– У меня дети. Не убивай. Я… я был верен. Я—
Явно врёт, детей он скорее всего убил. Не глядя срубил ему
голову ударом по шее ребром ладони.
Над городом висел красный дым — не от огня. От крови. Кто-то
пытался построить баррикады из тел. Кто-то жёг здания, чтобы
заманить туда слабых. Кто-то смеялся, когда горели дети.