Одного быстрого взгляда на бедолагу хватило, чтобы
понять, что никаких улучшений в его состоянии не произошло, все те
же частые дыхание и пульс, та же болезненная гримаса на лице и
неестественный цвет кожи. Ряха говорил, что было улучшение, кто
знает, может это то самое улучшение, что бывает перед окончательным
«ухудшением», приходилось слышать о таких вещах.
Выпрямившись, уверенно заявляю:
— Ну вот, парню гораздо лучше, лечение пошло на
пользу, теперь надо просто ждать окончательного выздоровления,
неделю или две, как получится.
Однако от бдительного взора боярыни не ускользнуло
мое разочарование при осмотре, пронадеявшись на слова Ряхи, я не
озаботился изначально надеть безмятежную маску, а открытое лицо
меня всегда подводило.
— Останешься в тереме, пока Светозар на ноги не
встанет. — И помолчав, предложила с тревогой:
— Может, окурить его опять на ночь?
Да, пожалуй, повторить процедуру не помешает, и
трава еще осталась, ходить никуда не надо. На кухне снова
комплектую набор юного знахаря, поменяв во вчерашнем горшке угли на
свежие, и организую сеанс наркотической терапии. В этот раз, чтобы
обеспечить свободу своим шаловливым рукам, фиксировать голову
Светозара и выходящий конец конуса ставлю Ярмилу, а сам топчусь
возле нее, то поправляя ее руки, то приобнимая ее и поглаживая в
интересных местах. Моя игра настолько прозрачна, что свободно
наблюдающий Ряха только разглаживает ладонью нижнюю часть лица,
чтобы скрыть улыбку. Но и до Ярмилы доходит нечистоплотность моих
намерений, она отталкивает меня и отходит.
— Сам держи! Ряха, помоги ему.
Но тут Светозар снова спекся, и продолжения не
потребовалось.
На ночь меня опять поместили в знакомый чуланчик, и
растянувшись на набросанных на пол шубах, вполне выспавшийся за
день, я предался размышлениям о произошедших событиях. В общем,
день прошел не так уж плохо, совместными усилиями за три обеда мы с
Беляной сэкономили приличное количество хлеба, и спасли малявку
Ляку от неминуемой голодной смерти. Вторым, и тоже очень жирным
плюсом было то, что сам я целый день был сыт, и Беляна тоже, но тут
я говорю о себе. Чувство сытости делало меня почти счастливым,
никогда бы не подумал, что для счастья нужно так мало, сразу
вспомнился бесящийся с жиру друг Мартина Идена, который несколько
дней мучил себя жаждой, чтобы потом в кайф напиться.
Воды.