Слегка омрачало мое довольство жизнью только
беспокойство о здоровье Светозара, как бы парнишка в ночи не склеил
ласты, но и тут все говорило за то, что отоспавшийся на
обезболивающем и поевший парень пойдет на поправку. Нет, нельзя
твердо сказать, что помогли ему именно мои маковосжигательные
издевательства, может, они даже повредили, но не сильно, а организм
Светозара самостоятельно преодолевает последствия травмы. Да и
преодолевает ли? Ладно, что гадать, утром посмотрим, если, конечно,
утро прояснит ситуацию.
Я уже не меньше часа ворочался на импровизированной
постели, как вдруг запирающий засов стукнул, и дверь открылась. В
проеме, слабо освещая себя и чуланчик свечей в руках, стояла
Ярмила. Ну вот, приехали, не иначе Светозару поплохело. Я медленно,
оттягивая время получения неприятных новостей, встал на ноги,
Ярмила молча мотнула головой, предлагая последовать за ней, и пошла
по коридорчику. Недалеко, почти сразу остановилась у другой двери,
толкнула ее и сделала шаг назад, давая мне пройти в комнату. Что,
Светозара перенесли сюда? Зачем?
В небольшой комнатке никого не было, да и с
мебелью, как здесь у них принято, жидковато, стол, напротив широкая
лавка-кровать с топчаном. Все, небольшое окно закрыто изнутри
ставнем. Меня переселили, или что все это значит?
Боярыня закрыла дверь изнутри на засов и поставила
свечу на стол, затем подошла ко мне и стянула с меня рубашку. Я
сжался, порка предстоит, не иначе, и не за проблемы со Светозаром,
а за дневную наглость. А Ярмила задула свечу, послышалось копошение
и шорох платья. Я хлопал в темноте ничего не видящими глазами,
толчок на кровать, и на меня навалилось сверху нечто горячее и
мягкое. Я выворачиваюсь, нелепо шарю руками по непривычно крупному
телу, пытаясь определить собственное местонахождение и направление
цели, от обрушившегося вожделения и нетерпения меня буквально
скручивает, я разгружаюсь, так и не успев приступить к делу, и
моментально оказываюсь на полу.
— Сморчок! Всю меня соплями забрызгал!
В темноте слышатся быстрые шлепки босых ног по полу
в сторону двери, потом назад, возня с платьем.
— Ярмила, ну куда же ты!
— Отстань, молокосос!
Опять шаги и стук захлопнувшейся двери.
Интересно у меня здесь началась половая жизнь — с
приземления на этот пол голым задом. И чего она сбежала — да, я
кончил раньше, чем начал, но это для подростка вполне объяснимо и
простительно, тем более и восстанавливаюсь я так же быстро и легко,
если бы Ярмила осталась, продолжение банкета ее бы точно не
разочаровало.