Мать ахнула, следом дзынькнула чашка о блюдце.
— Как… ремонт? — Она медленно подняла руку, прижимая ладонь к
вязаному жилету поверх ситцевого платья. — Сережа, ты… как же это?
Сейчас такие очереди на мастеров… И материалы…
— Материалы уже есть, — перебил я мать. — Мастера тоже уже есть.
Я всё устроил.
Мать обвела взглядом нашу кухню: потрескавшуюся побелку с
разводами от времени, старенькие обои, занавеску с выгоревшими
цветочками.
— Но мы… мы же не можем просто так… — Голос её сорвался,
превратившись в шёпот. — А если спросят, откуда?
Я усмехнулся, смакуя последний кусок драника.
— Скажем, через знакомого ремонт ускорили, — сказал я и, ловко
смахнув со стола крошки, сбросил их в ведро для мусора. — И даже не
соврём. Мастера — шабашники со стройки неподалёку.
Мать медленно выдохнула, разглаживая полотенце на коленях. Её
взгляд метнулся к портрету Гагарина на календаре, будто ища у
космонавта моральной поддержки.
— Ты… серьёзно подошёл к вопросу, — произнесла она с нотками
гордости в голосе.
— А как иначе? Мне пора, дела, — я развернулся и направился в
коридор. Пора было отправляться на склад.
Но на пороге я задержался, обернувшись. Мать сидела, прижимая
обе ладони к щекам, словно пытаясь удержать наползающую улыбку. В
её глазах читалось то самое поколенческое смятение, которое я
прекрасно помнил: восторг от неожиданного счастья и страх перед «а
вдруг что не так».
— Не волнуйся, мам, — я улыбнулся ей. — Всё будет хорошо. Только
лучше.
Выскочив из квартиры, я бегом спустился по ступенькам.
Настроение сегодня было отличное, несмотря на странности, связанные
с отцом. Во дворе, у подъезда, тётя Маша из четырнадцатой квартиры
вытряхивала половик. Завидев меня, она остановилась, чихнула и
прогнусавила:
— Серёжа, голубчик! — она подошла ближе, прижимая половик к
груди. — Ты ж соображаешь в технике! Скажи, когда уже телефон
проведут? Третий год в очереди стою. Вчера в ЖЭКе опять сказали:
«Товарищ Никифорова, ваша очередь подойдёт к семидесятому
году!».
Я приостановился, поправляя ремень сумки. Со двора донёсся визг
мальчишек. Говорила тётя Маша так уверенно, будто точно знала, что
я в курсе всего на свете и уж наверняка смогу повлиять на их
очередь. И это меня и удивило, и рассмешило.
— Тёть Маш, может, через знакомых? — предложил я. Из рассказов
мамы я знал, что её зять работает в горсвете. — У Славы же много
знакомых есть.