— Сам в шоке.
— Кто, как думаешь? — глянул он на знаки различия.
— А бес его знает. Но аббревиатура «SS» уже хорошо!
— Аббревиа… чего? Не понял?
— Долго объяснять. Мне такой же попался в воронке. Помнишь,
когда вы меня с Борькой вытаскивали? Только там была половина
эсэсовца, а тут целый.
— Это в той воронке, где ты оказался после… после…
— Переброски, — пришел я на помощь. — Да. Когда меня выплюнуло
из барокамеры, я оказался наедине с мертвым эсэсовцем. Точнее, с
его верхней половиной. А потом пришли вы.
Оглядев пленника, мы развязали рот.
— Нихт гитлер! — затараторил тот. — Капут война. Нихт убивать!
Мой говорить русишь…
— По-русски?
— Я-я… Мой яволь, русски…
— Кто в звании? — приступил к допросу Алексей. Дал напиться
воды. Рук не развязывал. Тот утерся узлом веревки.
— Гауптшарфюрер.
— Это кто? — покосился на меня Лёха. Я стал лихорадочно
вспоминать из сетей, что мне попадалось по знакам различия. Вроде
вспомнил.
— По-нашему, что-то вроде старшины роты.
— Я-я… ротен-ротен. Мой ротен ушел вперед…
— Не ушел, а драпал! — хохотнул Алексей. Свернул вещмешок.
Встал. — Ну что? Невелика добыча, но комбату сойдет. Не простой
пехотинец ведь. Эсэсовец!
Подтолкнув пленника, двинул из леса.
— Пойдешь сам. Яволь, шкура немецкая?
— Я-я… сам. Сам пойти.
— Ты глянь, как увивается! Гитлер капут, говоришь?
— Война капут. Гитлер найн!
Спустя два часа, когда начинало светать, мы были уже в
расположении лагеря. Часть просыпалась. Окликнули караульные. Нас
провели к землянке штаба.
1943 год.
Расположение штаба дивизии Воронежского фронта.
Командиром батальона оказался майор артиллерии, заменивший
убитого накануне прежнего офицера. Лёха его не знал — тот только
неделю командовал частью. Сказать о нем ничего не мог, но
напутствовал меня, подводя к штабу пленного немца:
— Сразу бери быка за рога. Начальство это любит. У комбата
времени итак не хватает, так что — прямо в лоб ему: так и так,
товарищ майор, я прибыл из… из будущего.
— Ага, и меня сразу к особистам! — скептически бросил я. — Или к
стенке.
— Будешь разбрызгивать сопли, начиная издалека — точно, что к
стенке. А если сразу, он может заинтересоваться. Не вдавайся в
подробности переброски — мы люди далекие от вашего века, хрен
поймем. А вот о конце победы над Гитлером и дату победы постарайся
озвучить.
Услышав упоминание фюрера, пленный закивал: